Лазурный берег болота

– Если в комнате один человек умирает от ужаса, то это не удивительно, – произнесла я, – мало ли что ему почудилось. Но когда в этом же помещении уходит из жизни второй член семьи, это настораживает.

– Безусловно, – согласилась Дюдюля, – хотя не исключено совпадение.

Никита Павлович взъерошил свои волосы, и теперь они окончательно встали дыбом.

– Стечения обстоятельств бывают порой прямо мистическими. Дю, ты помнишь Анюту?

Глава одиннадцатая

– Хороший пример, – обрадовалась Ада Марковна. – Сначала у женщины скончался богатый муж, съел консервы «осетрина в томате», получил приличную порцию ботулотоксина и умер. Печальная ситуация, но не редкая. Через пару недель свекровь Анюты поужинала картошкой с рыбой и очутилась на кладбище. Оказалось, что она тоже угостилась осетриной в томате. Поскольку после гибели матери мужа невестка стала единственной наследницей всего состояния, то, естественно, возникли подозрения. А через три дня домработница уехала в морг, вкусив то же кушанье. Последняя смерть показалась мне нелогичной. С мужем и его мамашей ясно – дело в жирном куске: дома, полные денег счета. А что от горничной получить можно? Может, она шантажировала хозяйку? И глупость преступления зашкаливала. Травить всех одними консервами? В конце концов выяснилось: испорченных банок в чулане было десять штук, а их не выкинули. Почему? Забыли. Люди просто ели осетрину в томате! С картошечкой. Вроде есть мотив – наследство. В наличии и потенциальная убийца – вдова. А в реальности просто глупость. Ну, и Миша прав, мистические совпадения бывают. Пример – семья Ореховых. Отец погиб по вине шофера, у которого сломалась машина. Водителя оправдали. Через двадцать лет на том же месте тот же человек за рулем по той же причине – заклинивание ступичного узла – сбил пешехода, сына того мужчины, которого он же лишил жизни два десятилетия назад. А у меня сейчас появились вопросы.

– У меня тоже, – сказала я, – и первый из них: по какой причине Николай решил поселиться в доме родителей? Если он знал, чем они занимались, то его поведение выглядит странно.

– Согласна, – кивнула Дюдюля, – но что-то побудило его поселиться именно там.

– Ностальгия по счастливым годам? – подсказал Димон. – Может, родители обожали сына? Он проводил лето в деревне.

– Не исключено, – пробасил Миша.

– Сын Максим хотел занять территорию покойного отца, – напомнила я, – и тоже погиб. Однако это не остановило Илью, который решил переехать туда, где умерли уже двое.

Дюдюня сняла шляпку.

– Мотивация?

– По словам матери, он ей заявил: «Хочу иметь тихое место в доме», – объяснила я.

– У них шумно? – поинтересовался Никита Павлович. – Много детей, крик, визг? Домашние животные? Лай? Отношения выясняют в драке друг с другом? Скандалят?

– Клиентка сообщила, что семья живет дружно, детей пока нет.

Миша взял бутылочку с водой и начал откручивать пробку.

– Кое-кто даже под пытками не расскажет правду о том, что творится за закрытыми дверями его дома.

– У Вероники есть подруга? – осведомилась Дюдюля.

– Да. Люся, она гадает на картах и камнях. Она предупредила Веронику о том, что в ее доме живет Айпатрон. Или Айпетрик? Энергетический вампир! – доложил Димон.

– Надо с ней поговорить! Лучшие подружки – лучшие болтушки, – улыбнулся Михаил. – Вопрос созрел: причина, по которой Люся пугает госпожу Каменеву неким Айпатриком, или как его там зовут? Чего она хочет добиться? Бегства вдовы из дома? Зачем? Или почему?

– Думаете, у провидицы свой интерес? – уточнила я.

– Свой интерес есть всегда, – заметил Никита Павлович, – он появляется на свет раньше младенца. Люди эгоисты от рождения. Это наша сущность.

– Ну ты и загнул, – остановил Коробков паренька.

Но тот не сдался:

– Младенец кричит, требует есть. Или вопит, потому что ему надо памперс поменять. Визжит, если где-то чувствует дискомфорт. Не хочет ночью спать, требует от окружающих постоянной заботы, внимания. Не желает понять: родители тоже люди, им хочется отдохнуть.

– Дети лет до трех неразумны, – заметил Димон, – эгоизм в данном случае надо подавлять взрослым.

– Согласен, – кивнул Никита Павлович, – но речь идет об ином. Мы рождаемся себялюбивыми, не являемся на свет с пониманием, что надо и о других подумать. Такие мысли возникают в процессе взросления, да и то не у всех.

– Вот появятся у тебя дети, начнешь по-другому смотреть на проблему, – пообещал Коробок.

– Пока что с меня двоих хватает, – отбил мяч Никита Павлович.

– Ты женат? – изумилась я. – Прости за вопрос, но я не видела пока твоих документов.

– У меня супруга и пара сыновей, – уточнил юноша, – семь и три им.

Мое удивление выросло до размера Кутафьей башни.

– А самому вам сколько?

– Тридцать пять, – спокойно ответил паренек.

От неожиданности я сказала то, что думала:

– Я решила, что тебе еще и двадцати нет.

– Хорошо, что я не выгляжу на шестьдесят, – меланхолично отреагировал Никита.

– Дмитрий, вы зря затеяли этот разговор, – отрезала Дюдюня, – давайте займемся делом, а не бла-бла.