Льдинка

– Убейте меня!!! – кричу я, изгибаясь в новом спазме.

– Не дождешься! – рыкает грозно Маркус. Я знаю, что это он. Теперь я знаю, КТО он! – Пей!!!

«Что?» В рот капает что-то теплое и ароматное. Когда я осознаю, что мои клыки в чьем-то запястье, кровь течет мне в рот. Я никогда не пила такой крови. Она разносится по моему телу потоком лавы. Мне больно и блаженно одновременно.

– Умница, – шепчет Маркус. – Не смей меня бросать, малыш.

Я купаюсь в наслаждении и боли. Его кровь омывает меня, возвращает к жизни. Я тону.

***

– Ее тело было обожжено больше, чем на половину, – слышу я голос Роксаны. – Ей повезло, что она этим отделалась. Я не могу себе представить, как она все это перенесла!

– Она должна была уже очнуться!

– Она никому ничего не должна, – огрызается Рокси в ответ. – Ее тело все в гематомах, множественные переломы, опухоли. Она сломана, Маркус, физически и эмоционально. И это еще не конец!

«Только без этой жалости!»

***

Мне хочется пить. Я чувствую, что моя кожа горит. Хочется чесаться. Я пытаюсь дернуть рукой, но не получается. Я набираюсь сил и сдвигаю кисть. Что-то прохладное обволакивает запястье. «Они меня связали!!!» Я хочу открыть глаза, но не могу. Тело не слушается. Я вздыхаю, и меня окутывает пелена сна.

***

В следующий раз все не так плохо. И пусть я связанная, кожа уже так не зудит. Моя подруга моется в теплом душе, напевая песенку «What a wonderful world». Она у меня та еще бестия. Я сглатываю. Мне хочется крови. ЕГО крови.

– Эй, тише, – ласкает слух голос Роксаны, – твои ожоги еще не зажили. Лежи смирно, Льдинка.

– Она пришла в себя? – раздается низкий голос. «Ох, же, какой заботливый!»

– Непонятно, возможно, она нас слышит…

***

Я резко открываю глаза, моргаю, смахивая слезы. Свет слишком яркий, режет глаза. Я поворачиваю голову, осматриваясь вокруг. Я в белой палате, кругом полно медицинской аппаратуры. Я вся в трубках и все еще связанная. Кожа розовая, как у мультяшного поросенка. В моей голове возникает следующая картина: маленький жареный поросенок с яблоками. Прелестно. Хочу есть.

Я снова прикрываю глаза, но в этот момент распахивается дверь, и я морщусь. Ну вот. Он вернулся. На лице у него испуг, тоска и что-то еще.

– Ты очнулась?

«Что за глупый вопрос?» Я отрицательно качаю головой. На лице этого секси вампира расцветает улыбка.

– Хорошо, что чувство юмора тебе не изменяет.

Я смотрю в его синие глаза и не могу определить, что в них вижу. Он обманул меня! Он не сказал мне, что он тот, кто кинул меня сто лет назад! «Свинья!» Я морщусь. Поросячья тема с самого момента пробуждения.

Слышу торопливые шаги по коридору.

– Льдинка, – восклицает Роксана, – наконец-то. Как себя чувствуешь?

– Как поросенок с яблоками, – шепчу я. Улыбка Рокси дороже всего. Почему-то к глазам подступают слезы, и я начинаю реветь.

Она выгоняет лгуна за дверь, на что он возмущается. Я плачу, не в силах остановиться. Роксана утешает меня, нежными пальчиками, вытирая мои слезы.

Потом все становится незначительным. Она ввела мне снотворное! «Роксана!»

***

Я плыву. Мое тело приятно расслаблено. Меня покачивает на волнах. Так приятно, так успокаивающе. Вокруг все белое. Я в белом тумане. Солнца нет, но источник света где-то там, в вышине… Вода сама держит меня… Я просто плыву, перебирая руками… Вода густая, как… как… Я поднимаю руку. Она в крови. Я вся в крови.

Понимаю, что кричу, только когда меня встряхивают. По моим щекам бегут слезы. В руки впивается железо, причиняя боль. Надо мной склоняется Маркус, обхватив мое лицо ладонями.

– Не трогай меня, не трогай, – сквозь рыдания пытаюсь я на него накричать, вертя головой.

– Это был кошмар, – шепчет он. – Я здесь и никуда не денусь.

Зря он это сказал. Я встречаюсь с ним взглядом. Меня охватывает злость.

– Правда? Никуда? – шиплю я. – Через сто лет решил, что я тебе нужна?!

Он встает с кровати, привычным жестом проводит по волосам. Теперь я понимаю – он нервничает, когда так делает. Он молчит. Я прикрываю глаза, пытаясь не разрыдаться снова. Вдох—выдох. Я хочу, чтобы меня развязали.

– Я…, – начинает он.

– Нет.

Я слышу, как он выдыхает. Мне больно. Сейчас мне больно не физически. Давно я не испытывала подобных чувств. В первый раз, оказавшись брошенной, такого не было. Я просто смирилась с тем, что от меня избавились, как от чего-то ненужного. Я привыкла, что мне причиняют боль, но сама я не хочу ее кому-то даже желать. Пусть лучше молчит. Я не хочу слушать его. Если он начнет, я сорвусь. «Я не хочу. Не хочу. Не хочу». Я чувствую, как слезы предательски катятся по щекам.

От продолжения выяснения отношений меня спасает Роксана.

– Тебе лучше выйти, – произносит она, входя в комнату. Ее слова обращены точно не ко мне. Я открываю глаза, чтобы столкнуться с пристальным взглядом Маркуса. Мне просто не хватает сил его выдержать, и я отвожу глаза.

Маркус, вздохнув, выходит, и мы с Роксаной остаемся в тишине.

– Прости меня, – шепчу я и снова начинаю рыдать.

– Тише, Льдинка. Тише, – шепчет Рокси и гладит меня по волосам.

– Освободи меня.

– Я не могу. Кожа еще не зажила.