Льдинка для Феникса

Стоило мне войти, как иллюзия начала рассеиваться, а невидимая комната — приобретать знакомые очертания. Первым появился чистый пол из темного дерева, следом за ним — стеллажи с готовыми зельями, сундуки с сушеными кореньями — целыми и перемолотыми в порошок. Последними появились пустые котлы разного размера, весы, плошки, и прочие натертые до блеска инструменты, без которых не обойтись любому уважающему себя зельевару, и пучки трав, свисающие с потолка.

Наверняка для поддержания чистоты ей приходится использовать бытовые чары — иначе на стеллажах, товарах и сушеных травах за считанные часы собиралась бы пыль. Не говоря уже о том, что с таким количеством товаров поддерживать в лавке чистоту невероятно сложно.

В какой-то момент показалась и сама хозяйка. Она выглядела так же, как и в нашу прошлую встречу, разве что платье на ней было другое, с каким-то диким узором, будто последствие взрыва одного из котлов.

— Вернулась значит? — с легким прищуром спросила она, глядя на меня, отчего морщин на ее лице стало еще больше, но они ей на удивление шли, будто специально сделанная маска, — И друзей привела… — добавила травница, бросив взгляд через мое плечо — туда, где за распахнутой дверью все еще стояли остальные.

— Здравствуйте… Вы меня помните? — осторожно спросила я.

— Как же, забудешь... — с легкой улыбкой хмыкнула травница, затем повернулась к нам спиной и взмахом руки велела следовать за ней, — Заходите уж, раз пришли. Как раз чайник вскипел… И ты, ушастый, не стой в дверях, — насмешливо сказала она, а затем серьезно добавила, уже без тени улыбки, —  Сейчас их лучше держать закрытыми...

Мы прошли через дверь в небольшую, но уютную комнату с креслами и столом. Но, что самое удивительное, — чайный сервиз на нем был рассчитан на шестерых, будто...

— Вы знали что мы придем? — тихо спросила Ами. Ей явно было не по себе от старушки, да и вообще от этого места, пусть она и старалась это скрыть.

— В окне вас увидела, — с улыбкой ответила травница, внимательно наблюдая за реакцией девушки из-под седых бровей.

Я тихо хмыкнула. Иногда самый простой ответ — самый верный.

Ненадолго в комнате повисла тишина. Эльф следил за травницей с подозрением, и прикасаться к угощению не торопился. Ами, глядя на него, тоже сидела, сложив руки на коленях. Дэрек, кажется, вовсе не замечал того, что стоит на столе. Зато мы с Шэйнаром определенно пили самый вкусный чай в моей жизни.

— Зря вы пришли... — наконец покачала головой она, а затем добавила, — То лихо, которое в столицу пришло, по ночам особенно опасно...

— Вы что-нибудь знаете об убийце? — тихо спросил Шэйнар, и я мысленно порадовалась тому, что он сделал это раньше эльфа. Последний с самого появления здесь сверлил травницу таким взглядом, будто прямо сейчас был готов обвинить ее во всех грехах.

«Еще немного и дырку просверлит!» — раздраженно подумала я.

В отличие от него Шэйнар был вежлив, и явно располагал травницу к себе. Взгляд голубых, чуть белесых глаз смягчился, стал теплым, почти материнским, и она ответила:

— Знаю... Но рассказать не могу. Лишь предупредить... — сама не знаю почему, но от ее слов по спине пробежал холодок, будто в предчувствии чего-то плохого. Предчувствие меня не подвело, — Сегодня ночью он снова убьет. И лучше вам в этот момент быть от него подальше. Если учует вас — ни перед чем не остановится. Найдет. Доберется не этой, так следующей ночью…

Предупреждение травницы заставило напрячься всех, даже Ульвиама, от которого за версту веяло скепсисом и недоверием. В том, что будут новые жертвы, никто не сомневался.

— Что ему нужно? — тихо спросила я. Что-то ведь нужно? Или он убивает просто так, ради удовольствия?

От последнего предположения мне стало не по себе. Как охотница за головами, я знала, что лучший способ поймать преступника — влезть к нему в голову, понять как он мыслит, его логику и мотивацию… Хуже когда никакой мотивации нет, а логика состоит в том, чтобы убить первого, кого приспичит.

— Ему не место в нашем мире… — с горечью прошептала травница. На секунду мне даже показалось, что в ее голосе промелькнуло сочувствие, а затем она уточнила, —  Больше нет... Его силой призвали, подчинили — темною, древнюю, какую давно не видели эти земли... Кровь чужая — плата за его здесь пребывание. И чем ее больше, тем он сильнее... Могущественнее... Если его не остановить — к следующей луне он войдет в полную силу, а столица погрузится во тьму…

К концу рассказа голос травницы изменился, стал зловещим, почти замогильным — таким он был когда я приходила сюда в прошлый раз, и она предупреждала меня о смерти.

— Значит им кто-то управляет? — первым взял себя в руки Шэйнар.

Что примечательно, он вовсе не выглядел удивленным, словно сам ждал такого ответа. Но ответила она не ему. Вместо этого травница повернулась ко мне и припечатала с полуулыбкой:

— Кому как не тебе знать, что чужой душой невозможно управлять... Можно попытаться сломить ее, сковать, но она не будет принадлежать пленителю... Тот, кто думает иначе, сам себя обманывает…