Ольга Виор

Лебедь белая

* * *

Поэты о поэте:

«Она не помнит, когда впервые увидела лебедя, с какой картинки, озера или городского пруда, из какого сна погляделась в неё, словно в свое отражение, эта прекрасная птица. Но тогда, в том невозвратном миге, она узнала себя в гордых белоснежных линиях красоты, благородства и нежности, которыми нарисована лебединая сказка.

И вот девочка выросла и однажды написала про себя: „Сильная смелая, как лебедь белая, я становлюсь на крыло…“.

Это она тогда написала, когда почувствовала непреодолимое желание полета, когда ощущение неба забилось в её сердце. И она полетела над двором, где когда-то жил гадкий утенок, над озером, где прятался одинокий лебеденок, и она увидела в небе птиц из своей детской мечты…»

Из книги Маргариты Токажевской «Осенние листья».

«Осенью 2007 года вышла вторая книга стихов петербургской поэтессы Ольги Коротниковой „Турмалин“. Именно в ней Оля состоялась как поэт…. стихи, в которых было заявлено высоко и бескомпромиссно, что поэзия – это боль, кровь, музыка, тайна… это – жизнь. И никакого быта! Иначе, как поэт ты погиб».

«Понимание, что такое поэзия, на что ты подписываешься, входя в божественный и беспощадный мир поэзии, это есть понимание себя поэтом. Ольга Коротникова – поэт. Её душа щедра, бескорыстна. Поэт обязан отдавать, дарить, жертвовать… Жизнь поэта – это жизнь ради жизни. Отстаивание, утверждение ещё и ещё раз её нерушимых законов любви, добра, самопожертвования. Не только провозглашать эти святые истины должен поэт, но и жить по её законам».

«Поэт не может никому причинить зла. Жертвенность заложена в нём изначально, точнее – в слове, которым он владеет. „Пусть так. Без палача и плахи Поэту на земле не быть. Нам покаянные рубахи, Нам со свечой идти и выть“, – говорила Анна Ахматова».

Из журнала «Невский альманах», Нина Агафонова «Тайна»

«Диапазон эмоций и размышлений лирической героини самый широкий – от невыносимой боли утраты – до гордого отчуждения, от детской радости погружения в природу – до колючей ироничности, от теплоты семейного очага – до независимого полёта над миром. Она часто не просто примеряет маски, но полностью перевоплощается, становясь какой-либо иной частицей бытия: „Лепестком опадаю сонным с тёмной розы в ночной тиши“. Или: „Вот уже бегу я рысью через чащу напрямик“. Иногда она и летящим трамваем может обернуться, предлагая: „Ну пойми меня, разгадай!“

Она дразнит читателя, шалит, полушутя-полусерьёзно спрашивая себя: „Как найти свою из множества тем, не пытаясь угодить всем?“, но где-то в глубине живёт и крепнет уверенность:

Всё чаще снится мне полёт, Он ввысь несёт волной прохладной. Из гусеницы заурядной Однажды бабочка вспорхнёт.

Мария Амфилохиева „Лечу как сердце мне велит“

Сновидения

Тонкие материи

Материя тонка…И полотно стихапронзительно-прозрачно-непонятно.Попробую соткатьстремление порхать,

исчезнуть насовсем. Влететь обратно.На грани, на краюмежду холодным «нет»и жарким «да» – туманное «не знаю»…Туманы эти пью,не разорвать тенет.Я тонкою материей играю.

Сон

Мне снится сон – целую пальцы…А ты – не думай ни о чём.Пусть две руки твоих, скиталицы,

моим согреются огнем.Я стану целовать их бережно,храня дыханием своим.А ты сомнения от бережкапусти, как лодочку. Двоимнам будет вечер виться,танцуя с тенью в унисон…Как часто этот сон мне снится…Как жаль, что это только сон.

Трамвай

Надоело играть словами!Ну, пойми меня, разгадай!

Неуклюже взмахнув крылами,с перекрёстка взлетел трамвай.Улыбаясь глазами стёкол,он исчез в городской дали.Растворился, пропал, истёк онсловно время с картин Дали.Пролетают трамваи мимочеловеческой суеты.Прочитаешь, и скажешь – «мило»,но меня не узнаешь ты.

«Сон мой странный…»