Лечебный отпуск

– В каком смысле?

– В прямом.

– Я недовольна собой. Я не должна молчать, но мне... В общем, неважно. Вы ведь тоже молчите почему-то. Хотя, вам-то что.

– Значит, вы недовольны нами обеими.

– Вам смешно? – обиделась та.

– Нет.

– Я, правда, не знаю, как поступить.

– А что вы реально можете сделать? Поговорить со Светиной мамой, объяснить ей степень ответственности Анны. А вот официальным органам в любом случае понадобится кто-то ответственный. Маргарита Петровна вынуждена делать то, что делает.

– Вы ее оправдываете?

– Маша, вы должны понимать: Маргарита Петровна рассудила, что у Анны больше шансов найти новую работу, чем у вас. А это не игрушки. Куда вы пойдете?

– Не знаю. Ладно, извините. В общем, после завтрака мы вас ждем.

– Хорошо.

Маша помедлила.

– А на завтрак пойдете?

– Еще не решила. Сейчас дочь спрошу.

Катя лежала, отвернувшись к стене.

– Катя, завтракать пойдешь? – позвала Наталья.

Ответа не последовало. Очевидно, дочь еще обижалась.

– Катя! Ты меня слышишь?

– Слышу! – буркнула та.

– Пойдем позавтракаем! – мирно позвала Наталья.

– Не хочу.

– Ну и ладно! – Наталья тоже обиделась.

Она вышла из комнаты, не то чтобы хлопнув дверью, но закрыв ее громче, чем обычно.

В столовой стоял обычный утренний шум. Галина с Ванечкой уже сидели на своих местах. Наталья посмотрела по сторонам. На завтрак были вареные сосиски с горошком, по Натальиным наблюдениям, Ванечка их любил. Вероятно, сегодня завтрак пройдет без его обычных капризов.

К несчастью, Наталья не учла горошек, который давал большой простор Ванечкиной фантазии. Во всяком случае, до знакомства с этим замечательным ребенком Наталья даже не подозревала, что горошек можно брать по одной горошинке, отказываться положить каждую горошинку в рот не менее пяти минут, потом, предварительно раздавив между пальцами, бросать на пол. И каждое свое действие сопровождать нытьем и угрозами. Впрочем, мама Галя от своего ребенка не отставала.

– Ванюшечка, съешь горошечек! – нежно упрашивала она отпрыска. – Это ведь полезно для мозга. Ты станешь умным, красивым, будешь хорошо учиться! Вот спроси у доктора. Правда, Наталья Павловна?

– Нет, – неожиданно твердо ответила Наталья.

– То есть как? – удивилась Галина, а Ванечка бросил горошину не на пол, а в тарелку.

– А вот так. Если вы и дальше будете его так воспитывать, он умным никогда не станет. Он весь свой ум тратит на капризы. И со стороны это выглядит очень некрасиво.

Ванечка слушал с открытым ртом.

– Ну знаете! – Галина покраснела. – У меня замечательный ребенок!

– Ребенок замечательный. – Наталья не могла остановиться. – И вы делаете все, чтобы испортить ему жизнь.

– Да что вы понимаете! Пойдем, мое солнышко! Мы не будем больше сидеть с этой злой тетей.

Галина схватила ребенка за руку. К сожалению, пока они с Натальей выясняли отношения, Ванечка времени не терял, женскими разборками он интересовался мало. Зато к сосискам подавали кетчуп. Его он использовал как краску, которой с увлечением изобразил на столе несколько абстрактных картин. Руки при этом он вымазал как следует. Так что, взяв любимого сыночка за руку, Галина немедленно сама перепачкалась в кетчупе.

Наталья, уже пожалевшая о своем срыве, протянула ей салфетку:

– Возьмите!

– Не надо! – Галина гордо отвернулась. – Мы не станем больше есть вместе с вами. Поищем других соседей, которые любят детей.

После этого они с Ванечкой торжественно удалились. Наталье было очень неловко. Ей казалось, что все присутствующие в столовой смотрят на нее. Причем смотрят осуждающе. Наталья механически дожевала сосиски, стараясь не смотреть на испачканный горошком и кетчупом стол. Потом встала и пошла к себе. Она понимала, что ей нужно немедленно закрыться в комнате. До того, как она расплачется, разрыдается, окончательно не сможет сдерживаться.

Наталья имела большой опыт общения и давно научилась спокойно переносить любые человеческие чудачества. Ванечка с Галиной были далеко не худшими, с кем ей приходилось общаться. Главное, она никогда не позволяла себе выражать свои эмоции, старалась сдерживать недовольство окружающими, искать в каждом человеке что-нибудь хорошее. Ее сегодняшний срыв был первым за много лет.

Наталья добежала до своей комнаты, влетела внутрь, закрыла дверь на ключ и, не обращая внимания на подскочившую от неожиданности Катю, уткнулась в подушку, бросившись с размаху на кровать.

Она больше не могла держать себя в руках, делать вид, будто у нее все в порядке, быть правильной и умной. Увольнение с работы, безумный отпуск, а главное – отношения с Сергеем. Она ведь поверила ему. Точнее, первый раз за много лет, впервые после развода позволила кому-то по-настоящему войти в свою жизнь. Да, она давно научилась не разрешать себе чувствовать боль. Ей нужно было выжить, вырастить Катю. В какой-то момент она поняла, что чаще бросают мужчины женщин. Способ не быть брошенной оказался только один. Наталья превратила его в принцип – оставаться одной всегда и быть довольной своим одиночеством. Нет, конечно, мужчины появлялись, но она никогда не относилась к ним всерьез: приходят – уходят.