Лечение шоком

Луч солнца, проникнув через щель в шторе, разбудил меня. Я повернулся, зевая, приподнял голову и посмотрел на часы. Было 6.20. Лола ушла. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что она провела со мной ночь.

«Зачем нам быть врагами?» Что стоит за этими словами? Я был уверен, что Лола думает только о том, чтобы заставить меня открыть сейф. Теперь она пытается поколебать мою волю таким вот путем… Наивная! Несмотря ни на что, сделка не состоится. Сейф останется закрытым.

Я соскользнул с кровати, побрился и принял душ. Интересно, как она будет теперь вести себя со мной?

Я пошел в закусочную. Дверь была открыта, и из кухни доносился аппетитный запах жареной ветчины. Я обошел прилавок и осторожно толкнул дверь кухни, ожидая найти ее запертой. Но дверь мягко поддалась, и я ступил на порог.

Лола в белом халате разбивала яйца на сковородку. Она оглянулась на меня через плечо.

— Привет! Я уже начала думать, что ты собираешься проспать весь день, — в голосе преобладали теплые тона.

Я подошел к ней, обнял, притянул к себе и поцеловал в шею.

— Эй! Эй! Яичница сгорит! — она, смеясь, отбивалась от меня и одновременно прижималась.

— Это для меня?

— А для кого же еще, как ты думаешь?

Лола высвободилась из моих рук и повернулась ко мне.

— Ну как, мой милый? Сожалений нет?

— Никаких.

— Удивлен?

— Чертовски.

Она подошла ко мне и обняла. Зеленые глаза излучали нежность. Она прижалась ко мне всем телом, перебирая волосы пальцами, прядку за прядкой. А потом был искуснейший поцелуй… Наконец, Лола выпустила меня…

— Иди ешь.

Я наблюдал, как она выкладывает ветчину и яйца на тарелку.

— Еще будет кофе, — сказала она, ставя тарелку на стол.

Мы уселись друг против друга, и Лола, вытащив из пачки сигарету, закурила.

— Я считаю, что вела себя с тобой чертовски мерзко с самого первого дня, — проговорила она, глядя мне в глаза. — Но теперь все будет иначе. Я решила, что мы не можем продолжать жить так, как жили раньше. Кроме того, ты недурен, я бы сказала больше — ты привлекательный мужчина… Хочешь переселиться в бунгало?

Минуту я поколебался, ибо в эту минуту передо мной возникла картина распростертого тела Джонсона… Однако стоило мне взглянуть на Лолу, как картина исчезла.

— Да, — сказал я. — Ты тоже привлекательна, знаешь ли.

Она улыбнулась.

— Знаешь, Чет, я не такая уж плохая… Так ты согласен забыть про то, как я мерзко с тобой обошлась?

— Да. Я хотел тебя… с той самой минуты, как только увидел.

К бензоколонке подъехал грузовик, и шофер дал сигнал.

— Я займусь им, — сказала Лола. — Заканчивай завтрак.

Проходя мимо, она как бы нечаянно задела мое плечо бедром… Да…

Мне было о чем подумать за завтраком. Я сказал себе, что должен быть с Лолой настороже. Все это игра, говорил я себе, и нужно за женщиной следить в оба глаза. Но в душе, если уж быть честным до конца, в душе я надеялся, что Лола искренна в своих чувствах…

Я мыл тарелку, когда она вошла в кухню.

— Я сама все сделаю.

— Все уже в порядке.

Я поставил тарелку на подставку. Затем повернулся к ней лицом. Лола подошла ко мне вплотную. Я положил руки на ее бедра, чувствуя всей кожей живую тугую плоть… Но говорить пришлось о другом.

— Вечером здесь будет Рикс.

— Он меня не беспокоит. Я дам ему немного денег. Десяти долларов будет достаточно. Если он получит деньги, то не станет поднимать шума.

— Ты как самоуверенный ребенок. Дашь Риксу денег — через неделю он явится за новой подачкой.

Она покачала головой.

— Я с ним договорюсь. Я могу с ним договориться, предоставь это мне.

— Будь осторожна. Рикс может доставить нам массу хлопот.

— Я буду осторожна.

Горячий ветер утих, стало прохладнее. Весь день мы были очень заняты. Я обнаружил, что мне очень приятно работать с Лолой. Я забегал на кухню по делу, но каждый раз мы обнимались, целовались и ласкались. Мне это нравилось, и, может быть, ей тоже, хотя я по-прежнему был настороже.

Около семи часов наступила передышка, и я пошел на кухню: стал смотреть, как Лола готовит телячьи котлеты.

— Вместо того, чтобы пялить на меня глаза, не хочешь ли почистить картошку?

Я обнял ее. Она старалась освободиться. Мы боролись, как опытные любовники, и в это время скрипнула входная дверь. Я отскочил, но недостаточно быстро…

На пороге стоял Рикс. По его физиономии бродила ядовитая усмешка, и я понял, что он все видел. Я ругал себя последними словами — мы ведь знали, что Рикс заявится со своими проклятыми расспросами про Джонсона.

Я посмотрел на Лолу. Она полностью взяла себя в руки. Ее лицо было бесстрастным, брови слегка приподняты. Я понимал, что со мной все было иначе: страх ясно читался на моем лице.

— Я не собирался вмешиваться, — сказал Рикс, показывая желтые зубы в издевательской усмешке. — Но я предупреждал, что заеду, так?

Я испуганно смотрел на него и не мог выдавить из себя ни единого слова.

— Хэлло, Джордж, — безразлично сказала Лола. — Чего ты хочешь?

Маленькие глазки так и сновали: с меня на нее, с нее на меня.

— Разве этот парень не сказал тебе, что мне нужно? О Карле все еще ничего не слышно?

Она невозмутимо покачала головой.

— Я не ожидаю известий до его возвращения. Карл очень занят.