Лед под кожей

– Сейчас я в Сиднее, возвращаюсь через неделю. Позвоните как-нибудь на рабочей неделе, – без воодушевления сказал он.

– Обязательно позвоню, – заверил его Лукас и прервал звонок.

Затем бросил нетлог на стол, ухмыльнулся и закинул руки за голову.

– Так дело не пойдет.

Аш~шад с интересом наблюдал за ним.

– Почему? Все выглядело так, будто ты уже затесался в их ряды!

– Мы привлечем его внимание – об этом и речи нет. Он назвал конкретное место, значит, наверняка не соврал. Если немного его подоставать, он с нами встретится. Но с ним у нас ничего не выйдет. Я думал, что можно будет договориться на стороне, без идиотских тестов. Но этот человек никому не верит. – Лукас вздохнул. – В целом я его понимаю. Его наверняка преследуют толпы шарлатанов и психов. Меня он, например, явно определил как маниакально-депрессивного фантазера, который колеблется между нарциссизмом и комплексом неполноценности и думает, что он непризнанный телепат.

Аш~шад разразился смехом.

– Тебе ведь и телепатия не нужна! Ты видишь людей насквозь и без нее.

– Ага. Может, мне тоже стоит предъявить снимок мозга и попросить сертификат, – усмехнулся Лукас и пошел налить себе очередную кружку чая.

С печалью он подумал о мешочке гӧмершаӱла, который наверняка Пинкертинка спрятала где-то здесь, в одной из сумок; но пришлось сжать зубы и достать с чайной полки очередное безвредное ӧссенское лакомство. «Ну уж нет. Пусть лучше пальцы твои где-нибудь застрянут, Лус, чем ты снова свяжешься с Пятеркой! – заявил он сам себе. – Например, в измельчителе для бумаг!»

В том, насколько мощно действие ӧссенских психоактивных веществ, Лукас совершенно не сомневался. Даже странно, как мало ими интересовались парапсихологи. У них были свои любимые столпы: протонация – термин Бржетислава Кафки, экспериментального психолога и гипнотизера двадцатого века, или же морфогенетическое поле – разные названия для некоей информационной сферы, через которую можно выяснить нечто на расстоянии. Действительно бессмертной казалась идея реинкарнации, также в моде оставалось телекинетическое сгибание ложек. Когда речь шла об инопланетных источниках тайн и загадок, многие говорили об удивительных артефактах из лабиринта черных колодцев на Марсе, кто-то упоминал герданские техники медитации, что, судя по всему, было вымыслом… но ни одно из парапсихологических объединений не имело ничего общего с Ӧссе. Никому, кто не точил зуб на Ӧссе так, как Лукас, и в голову бы не пришло об этом задумываться. Но он, под впечатлением от встречи с Трэвисом, решил найти священную Пятерку в Сети. Он вводил все ее составляющие, то есть

гӧмершаӱл, лаёгӱр, ӧкрё, янтрӱн и рӓвё, во всех вариантах терронской записи; затем наугад парочку других ӧссенских грибов. Сеть не распознала ни одного запроса. В шаманском хит-параде традиционно лидировали псилоцибе и пейотль, иногда встречалась и ашваганда. Самым свежим материалом, показанным по заданным ключевым словам, была статья двухдневной давности авторства некоего Джеральда Крэйга, повествующая о каком-то ӧссенском магазинчике с неуместно напыщенным названием «Ӧссенская мудрость». Во всем остальном дело было швах. Парапсихологи и правда совсем не интересовались Ӧссе и ӧссеанами.

Или, по крайней мере, не говорили об этом… ровно в духе старой пословицы о тайных вещах.

Лукас решил, что будет иметь ӧссенский магазинчик в виду, и занялся следующим запланированным делом – списком медиантов.

Их должно быть около десяти: связываться с меньшим количеством опасно, с бо́льшим – неэффективно. С помощью нетлога Лукас вызвал список тех, с которыми за прошедшие годы пришлось сотрудничать, когда он в качестве представителя Совета на некоторых мероприятиях сообщал информацию прессе. Он ограничился теми, кто был из Н-н-Йорка, но их все равно оставалось больше шестидесяти. Потому он просто просматривал имена и выбирал людей, о которых остались хоть в какой-то мере приятные воспоминания: Джозеф Аберни… Кэрол Беннетт… Джеральд Крэйг… Говоря прямо, Крэйг ему особо не запомнился, но отметился своей статьей – очевидно, тема психотроники его занимает. Лукас закончил на Зулу Зардозе

и составил для себя фомальхивскую группу.

Он тут же направит им первый вариант печатной заметки, как только они с Аш~шадом что-нибудь состряпают.

Глава пятая

Слово верховного жреца

– Красивый браслет, – сказал Джеральд Крэйг.

– Я люблю платину, – согласилась Камёлё. – Золото вообще не ношу.

Она бесстрастно смотрела, как Джерри протягивает руку и ладонью проводит по ее предплечью. Камёлё сидела у него, голая по пояс – статуя из серебра. Ее кожа разогрелась после душа, и Камёлё натерлась ароматическим маслом. Пальцы Джеральда неуклонно двигались к трёхгранной полоске металла, несколько раз обвившей ее левое запястье, но глеевари ловко задержала их, не успели они коснуться браслета, и с нарочитой игривостью их отвела.