Лед у подножья (СИ)

— Останавливай. В ночи правды нет, — вздохнула Мишель.

— Но я обещала, — простонала Эллисон.

Последние дни совсем вымотали ее. Глаза совсем впали, еще чуть-чуть — и появятся огромные мешки. Никому не нужны были такие жертвы. Вода еще есть, так что жить можно. Хотя есть страшно хотелось… Как назло, оставалась последняя мятая бумажка.

Живот проурчал так не вовремя. Девушки переглянулись.

— Надо бы перекусить. Только у меня остался небольшой пакет с сухофруктами и орешками, — предупредила Эллисон.

— Райское удовольствие, — хищно улыбнулась Мишель. — А если его не хватит, то я съем тебя!

Миша резко наклонилась, схватила руку Эллис и легонько коснулась зубами, даже не оставив отметин.

— Эй! Ты сейчас съешь водителя, который даже не остановился! — спохватилась медноволосая.

Сбросив скорость, она встала на краю шоссе. Мишель не желала отпускать руку спутницы. Конечно, где ей еще взять белок? Только в обмен на что-то весомое она отпустит столь соблазнительное предплечье!

— Хорош слюнявить руку! — засмеялась Эллисон. И поступила очень коварно: свободной рукой принялась щекотать Мишель.

— Это нечестно! — хохотала, как сумасшедшая, бывшая студентка.

— Еще как честно! Мы договаривались есть сухофрукты. А обслюнявленную руку я в рот не положу.

— Да тебе палец только положи — всю руку откусишь!

— Эй, ты у меня украла фразу!

Девушки сознательно дурачились. Смех отвлек их от голода, хотя животы сводило по-страшному. Миша вспомнила богачек с потока. Они жаловались на лишние калории и килограммы, а некоторые беспокоились из-за появления складок на боках. Отправить бы их в пустыню — разом бы похудели. И просветлились.

Но есть было нужно. Без еды, то бишь, топлива, даже паромобиль не ехал. Лишь крыша едет без еды, но это жизни никак не помогает, скорее, наоборот, мешает.

После скромной трапезы Эллисон накрылась полотенцем и свернулась на сидении. Мишель тоже попыталась поспать, но в эту ночь почему-то сон долго не шел. В глаза еще бросался бардачок, который Мишель ни разу не открывала. А так хотелось заглянуть туда… Вдруг, там есть какая-то вещь, которая может рассказать о прошлом спутницы? Фотография или еще какой-нибудь отголосок прошлых времен…

Мишель мельком посмотрела на спутницу. Вроде, заснула. Что ж, можно аккуратно поддеть бардачок пальцем и открыть… Вслед за мыслью наступило время действовать. Впрочем, конечный итог не вызвал особой радости. В бардачке лежала всякая ерунда. Какой-то фантик, записка с номером телефона, водительские права… Они заинтересовали Мишель, покрутившую маленькую карточку перед носом. Эллисон выглядела на них очень смешно. Миловидное лицо, миндалевидные глаза, тонкие брови, а выше — огромные очки, визуально напоминавшие вторую пару глаз.

Под водительскими правами Мишель нашла еще одну интересную вещь. Приглашение на гонку в Тинтагеле. Туда съезжались многократные победители самых разных турниров. Эллисон одержала восемь побед. А с виду и не дашь ей больше двадцати…

Последнюю фразу Мишель произнесла вслух, не отдавая себе отчета. Груда полотенец зашевелилась, и Эллисон выползла на свет.

— Так и есть, мне двадцать, — произнесла она. — Тебе не спится…

Медноволосая осеклась, заметив в руках Мишель приглашение.

— Можешь порвать его, я все равно больше не еду на них, — слова дались автогонщице с трудом.

— И не подумаю. Тебе нужно одержать девятую победу. А я буду за тебя болеть. Мои дела могут и подождать. Нужно же… уступать друг другу, — бережно вернула приглашение на место Мишель. — И прости меня за любопытство. Но ты очень хорошенькая. Я, в смысле, о правах…

— Да-да, — автогонщица покраснела до корней волос. — Очки и сейчас у меня есть, — она открыла свой бардачок. — Всегда со мной, мой талисман. Во время гонки солнце слепит просто нещадно, а глаза защищать нужно.

Эллисон с такой любовью смотрела на них, что Мишель не осмелилась попросить о примерке.

— Ты думаешь, я и правда одержу верх над чемпионами? — побарабанила пальцами по рулю автогонщица.

— Уверена в этом. Ты нереально крута.

— Что ж, так тому и быть. Я поучаствую в гонках. Задержимся же на пару деньков?

Мишель кивнула. Она боялась новой ссоры. Эллисон была к ней добра, а за добро стоило платить добром. Дэн же так говорил. Пора учиться не отталкивать тех, кто искренне хочет помочь. И думать о других.

— Я помогу тебе, чем смогу. И буду болеть в первых рядах, даю слово! — произнесла Мишель.

Эллисон зарделась и скрылась под шуршащими полотенцами. И этим смутила бывшую студентку, наконец-то ставшую причиной чьей-то радости…

С этой мыслью и сон пришел. Подперев голову кулаком, Мишель отправилась в путешествие по воображаемым странам и городам астрального мира…

*****