Леди Гамильтон и Адмирал Нельсон. Полжизни за любовь

Фанни предстояло знакомство с родственниками мужа, чего она откровенно боялась. Оказалось, что боится и отец Горацио; старому Эдмонду Нельсону невестка виделась чопорной богатейкой, у которой толпа слуг, а запросы просто королевские. Визит к отцу в Бернем-Торп все откладывался и откладывался.

Денег на жизнь явно не хватало, ведь ее супруг, перессорившись со всеми подряд, сидел без должности на половинном окладе капитана — 8 шиллингов в день. Будь у них свой дом и уже налаженное хозяйство, еще ничего, но такового пока не было, снятые жилища, обставленные чужой мебелью и заведомо временные, уютом не отличались.

Фанни страдала от сырого климата, без конца болела и во снах видела ласковое море, зеленые пальмы и белый песок пляжей Вест-Индии. Втайне мечтая вернуться в большой белый дом с колоннами на Невисе, она посоветовала мужу попросить содействия в возвращении на службу у принца Уильяма. Ведь принц не забыл о шаферстве на их свадьбе?

Принц Уильям не забыл, но вспоминать не желал. Не забыть и помнить — это не одно и то же. Письмо Горацио с просьбой помочь определиться капитаном на корабль пропало втуне. Возможно, оно и не дошло до принца, хотя Уильям еще не раз показал, что ради памяти о юношеских шалостях не намерен потакать строптивому капитану, а потом адмиралу и относится к нему, как и к остальным, что, видимо, должно было демонстрировать его непредвзятость.

Вообще, за жизнь Нельсон получил очень много славы и хвалебных слов, в том числе и от власть имущих, и очень мало денег. Каждые премиальные приходилось буквально выбивать, даже положенную плату за увечье ждать месяцами, словно кто-то мог усомниться в том, что у Нельсона не выросла новая правая рука вместо культи.

Даже став безумно популярным и настоящим национальным героем, он днями просиживал в кабинетах чиновников. Для чиновников нет пророка в своем Отечестве, им плевать на заслуги и всенародную славу. Так было, есть и будет всегда и везде, на том чиновничество держится.

Но это позже, слава была еще впереди, пока же только неприятности из-за строптивого, неуживчивого и излишне требовательного характера Нельсона. А в декабре еще капитан, к тому же без корабля, Горацио Нельсон вез свою молодую жену в Бернем-Торп, представлять отцу — приходскому священнику Эдмонду Нельсону. Фанни боялась, Горацио не удавалось убедить супругу, что сэр Эдмонд вовсе не сатрап и не набросится на нее с кулаками.

Свекор и невестка поладили на удивление быстро, а поскольку нового места для бравого морского волка пока не предвиделось (в адмиралтействе попросту боялись его славы слишком строгого капитана, способной заставить любую команду разбежаться), молодые приняли решение пожить у старого Нельсона.

Священник забыл предупредить об одном — зимой в Бернем-Торпе просто холодно, а в доме, мало приспособленном для жизни молодой женщины, тем более. Сосульки и снежные сугробы снаружи, сквозняки и ледяные полы внутри, единственный камин, не способный обогреть неприспособленный дом, постоянная сырость могли доконать кого угодно, а Фанни, привыкшую к мягкому теплому климату Невиса, тем более. Она всю зиму кашляла и куталась в шерстяной плед.

Весной легче не стало, хотя Горацио с воодушевлением занялся разработкой участка, неизвестно зачем копая на нем пруд.

И он, и Фанни страдали от ревматизма, то и дело кашляли, жизнь текла слишком тоскливая, чтобы называться радостной. Тягучие дни складывались в ничем не примечательные недели, те в месяцы и даже годы. В Лондоне словно забыли беспокойного капитана, предпочитая выплачивать Нельсону половинное жалованье, но не допускать его на мостик, чтобы не иметь большие проблемы. И впрямь, адмиралтейству куда дороже обошлись судебные тяжбы с обиженными коммерсантами Вест-Индии, чем жалованье за это же время, выплаченное капитану. Пусть уж лучше сидит на половинном окладе в своей деревенской глуши, чем доставляет новые проблемы.

Он сидел. Фанни видела, как тоскует без моря и изводится от безделья ее муж. Беспокойный характер Нельсона не позволял жить помещиком, а один вид паруса на горизонте приводил его либо в бешенство, либо в такое уныние, что приходилось следить, чтобы не натворил чего…

Бесконечные письма в адмиралтейство и всем знакомым и не очень знакомым. Ответ один: вакансий в данное время нет. Но ведь куда-то определяли молодых офицеров? Нельсон грозил отправиться служить в… Россию! Во Францию! Куда угодно, если он не нужен собственной стране!

Но вот все оживилось, с Испанией начались серьезные трения из-за прав на морскую торговлю. Нельсон воспрянул духом — вот оно! Теперь он будет непременно нужен, кто лучше него знает всю акваторию Вест-Индии, способен с закрытыми глазами провести корабль по любому курсу? Фанни тоже радостно блестела глазами: у нее появится возможность погреться на солнышке родных мест, ощутить ласковое прикосновение теплого ветерка, вдохнуть теплый морской воздух вместо ледяных брызг и промозглой сырости.

— Фанни, мы снова будем с тобой в Вест-Индии! Они обязательно привлекут меня к тамошней службе. Ты счастлива?

— О да, дорогой!