Леди GUN

Даже кровь на щеке не помешала танцовщице расслышать столь неожиданное предложение, а желание как можно скорее избавиться от непрошеной гостьи, чья угроза превратить ее миловидное лицо в кровавое месиво была близка к реализации, толкнула Иолу к признанию:

– Я знаю только его телефон…

– Триста тридцать два сорок один шестнадцать – это городской, где-то в центре, – вслух повторила Мила. – Пеняй на себя, если ты соврала, я вернусь, не вздумай, красотка, удариться в бега. Такую дешевку, как ты, люди Матушки найдут быстрее, чем ты успеешь отыскать место, где якобы можно спрятаться. Не думай, что ты меня провела, – шепнула Мила в ухо стриптизерше и отбросила торшер. – Чек на пятьсот зеленых вышлю почтой, купишь на все деньги йод, прижжешь ранку на щеке, – бросила она, хлопнув дверью.

* * *

Борис не заметил, как добрался до дома. В голове господствовал сумбур, который, в отличие от утреннего вакуума, путал все мысли. Всплывали запоздалые впечатления, нереальные картинки, застарелые обиды. Все это вертелось вокруг одного-единственного лика. Мозг неподотчетно рисовал ее облик, который ослеплял и тут же угасал, подобно вспышке.

По лестнице спускался соседский мальчишка Юрка с мусорным ведром в руках.

– Здрасьте, дядя Боря! – звонко прокричал он. Бориса встряхнул чистый мальчишеский голос.

– Привет, – пробурчал он.

Вслед пацану кричала его мать:

– Юрочка, а дверь открытую кому оставил?! Вот сорванец…

Дверь наверху захлопнулась. Борис угрюмо поднимался на свой этаж пешком, а его мозг, словно ретранслятор, повторял услышанное: «Юрочка, а дверь открытую кому оставил…»

Фраза механически, с каждой ступенькой закручивалась в спираль, постепенно вытесняя из головы все остальное. Еще долго сознание безмолвными устами повторяло эти слова, в них не было никакого смысла, однако мозг почему-то не хотел отпускать их, решив без спроса передохнуть от сумбура. Борис, порядком уставший, подчинился. Он дошел до своей лестничной площадки, засунул ключ в замочную скважину и открыл дверь своей квартиры.

«А дверь открытую кому оставил, Юрочка…» – спираль оборвалась со скрипом открывшейся двери, но Борис стоял на пороге у входа, теперь уже сознательно копаясь в своей голове, он что-то вспомнил, но – что? «Открытая дверь, кому оставил?.. Юрочка… Юрочка…»

– Юрочка! – заорал он вслух. Мозг заработал в привычном режиме. Он закрыл дверь и, пытаясь сохранять спокойствие, пошел вниз.

Ему навстречу бежал соседский Юрка с пустым ведром.

– Здрасьте, дядя Боря! – еще звонче прокричал мальчонка, вовсе не задумываясь, что здоровался во второй раз.

– Привет, Юрочка, – улыбнулся пареньку Борис и, порывшись во внутреннем кармане своего пиджака, достал оттуда мелочь, – на вот, купишь себе мороженое.

Он вспомнил, что он вспомнил. Ну, конечно же, в апартаментах Родионовой он видел Юрочку. Юрочка! Он тогда все слышал! На улице Борис набрал номер сутенера. Сводник начал отнекиваться:

– Если бы я раздавал направо и налево адреса своих проституток и мальчиков, то давно остался бы без работы.

«Ублюдок! Он бы не разговаривал так, если бы не знал, что Родионова указала мне на дверь», – подумал Борис.

– Считай, что адрес этих яиц я узнал у шофера такси, который его возил. Итак, адрес! – Борис нервничал: спустя минуту сводник пожалел, что был поначалу так невежлив. Борис пообещал убить его ровно через десять минут, если он не скажет, где живет Юрочка. Сводник мигом выложил адрес.

Юрочка жил с мамой, которая периодически ходила в гастроном и в булочную за хлебом. Когда Борис нагрянул в гости, мама Юрия как раз остановилась посудачить с соседками о ценах в магазине, и ей не довелось лицезреть, как из ее сына делают отбивную. Нечто похожее на радость от долгожданной встречи изобразилось на лице Бориса, когда ему открыли дверь.

– Привет, Юрочка! – воскликнул Борис, и юноша поцеловался с двумя костяшками на его кулаке, но это было лишь началом разговора. Наконец-то выдался случай поговорить по душам с ненавистным альфонсом…

Борис захлопнул за собой дверь, оставив Юрочку со свернутой челюстью. Альфонс того заслуживал. Однако разговор с Юрочкой особой ясности не внес: кроме описания человека, назвавшего себя Николаем Владимировичем, и места, где этот человек получил секретные сведения, Борис не располагал ничем.

«Сутулый… «Лыбидь»… Сына Елены видели в последний раз там, в дансинге отеля на площади Победы. Ну и что?» Интуиция подсказывала, что взрыв поезда и похищение Андрея – звенья цепи, сплетенной одними руками.

– Все это шито белыми нитками. – Борис был сильно возбужден, мысли нанизывались одна на другую, но цепочка не смыкалась. Он поехал в дансинг, потому что больше некуда было ехать.

* * *