Леди из Фроингема

– Всё дело в наследственном недуге, – неожиданно заявил Седрик и постучал себя по левой стороне груди. – Я слышал о таком от одного шахтёра из Глостершира. Он рассказал мне, что в шахтах встречаются микроскопические существа, которые вместе с воздухом попадают человеку в кровь, – и он проделал несколько пассов в области носа, иллюстрируя свои слова. – Потом они распространяются по всему организму и поражают главным образом лёгкие, но бывает, что и сердце. Человек просто начинает задыхаться, а потом падает замертво.

– Любопытная теория, – искренне восхитился Грумс. – Но если бы подобное было правдой, то никто не смог бы работать в шахтах.

– В том-то и дело, – Седрик привстал и придвинул кресло поближе к столу, за которым сидел инспектор. – Этот недуг смертелен только для некоторой категории людей, не для всех.

– Но ведь и часовня не шахта, – не сдавался Грумс. – Или под ней есть глубокий подземный ход? – он всё пытался доказать свидетелю несостоятельность его вздорной теории.

– Про подземный ход я слышал в детстве от слуг, – нехотя подтвердил догадку инспектора Седрик. – Не знаю уж, насколько их фантазии соответствовали действительности. Но болезнь такая, безусловно, существует, хоть доктора, скрывая своё невежество, и отрицают её, – он с упрямой настойчивостью постучал раскрытой ладонью по столу и заверил инспектора: – Лично я к часовне и на пушечный выстрел не подойду!

Теория Седрика о причинах смерти матери и брата изрядно позабавила инспектора, но он всё же сделал знак Бимишу проверить, существует ли подземный ход, связывающий часовню и замок.

– А как вы, мистер Понглтон, относились к тому, что леди Элспет водит дружбу с мистером Финчем?

Седрик Понглтон пожал плечами.

– Разве от моего мнения что-нибудь зависело? Мать никогда не слушала никого из нас, только отец имел на неё влияние.

– То есть вас не задевало то, что леди Элспет преподносит мистеру Финчу дорогостоящие подарки? – недоверчиво прищурился Грумс.

Почему-то этот вопрос заставил Седрика Понглтона окончательно утратить самообладание. Бледность на его лице сменилась нездоровой краснотой, глаза гневно заблестели.

– Я не понимаю, инспектор, к чему вы клоните, – запальчиво заявил он и тут же закашлялся. Обретя вновь способность говорить, Седрик продолжил с прежней горячностью: – Я занятой человек, мне некогда обращать внимание на всякую чепуху. Вы хоть понимаете, что мы стоим на пороге революции? Вот проснётесь вы завтра в своих уютных постелях, а мир уже совсем другой, незнакомый вам, враждебный, – свидетель с некоторым злорадством обвёл взглядом и инспектора, и сержанта Бимиша. – Пока вы занимаетесь мелкими дрязгами, локомотив революции уже несётся вперёд. Да-да, инспектор! Пока вы стоите на страже мелких помещичьих интересов, простые люди страдают от бесчеловечных законов капиталистического общества. На вашем месте я бы задумался об этом, а не тратил свои силы на то, чтобы прислуживать сытомордым обывателям, – он снова надсадно закашлялся, и Грумс, утомлённый допросами, следующими один за другим, почёл за лучшее отпустить свидетеля.

Когда Седрик покинул кабинет, инспектор позволил себе высказать пару крепких словечек в его адрес. Бимиш, приводящий в порядок записи, как обычно, сделал вид, что ничего не слышал.

***

Оставив допрос вдовы Джорджа Понглтона на потом, инспектор прежде решил побеседовать с мисс Адамсон, о которой так и не сумел составить единого впечатления. В их первую встречу она показалась ему недалёкой легкомысленной особой, испуганной тем, что на её глазах умерла хозяйка большого поместья. Теперь же, после того как многие обитатели Мэдлингтон-Касл недвусмысленно продемонстрировали неприязнь к компаньонке леди Элспет, её личность заинтересовала Грумса по-настоящему. Любопытство его возбуждал и тот факт, что у мисс Адамсон обнаружился брат-близнец, якобы намеревающийся вкладывать средства в английскую недвижимость. Всё это выглядело подозрительным, и профессиональное чутьё инспектора побуждало его разобраться в этой странной ситуации.

Грумс приготовился ловко расставлять сети, уличать в обмане и выводить на чистую воду. Он даже ощутил нечто вроде азарта, как всегда, когда ему предстояло интеллектуальное сражение с возможным преступником. Грумс был готов к тому, что ловкая девица примется отнекиваться, юлить и пытаться выскользнуть из расставленных ловушек, и был тем более удивлён, когда мисс Адамсон, слегка прихрамывая, вошла в кабинет старого лорда и, не успев сесть, с горячностью провозгласила:

– Инспектор, я пришла, чтобы рассказать вам всё!

Она так и осталась стоять, нависая над столом, и была полна решимости и воодушевления. Волосы её, уложенные в небрежный пучок, слегка растрепались, серо-голубые глаза блестели от возбуждения. Инспектор в этот момент испытал чувство растерянности, схожее с тем, что испытывает охотничий пёс, когда преследуемая им добыча вдруг прекращает убегать и демонстрирует полную готовность быть пойманной.

– У меня есть для вас крайне важная информация, – пояснила Оливия, не понимая причины возникшей паузы.