Леди из Миссолонги

Да, все сложилось весьма удачно! Возможно, Алишия, признанная законодательница моды, заведет новый обычай среди девиц семейства Херлингфорд, и отныне другие невесты будут покупать себе столовое белье у родственниц из Миссолонги. Подобное занятие не роняло достоинства благородных леди и считалось вполне допустимым, тогда как, скажем, шитье дамского платья никогда не получило бы одобрения в их кругу, поскольку обитательницам Миссолонги пришлось бы потакать прихотям любого заказчика, а не угождать одной лишь родне.

– Итак, Октавия, – сказала Друзилла своей сгорбленной сестре вечером на кухне, когда обе они взялись за рукоделие, а Мисси уткнулась в книгу, – на следующей неделе мы должны перебрать все наше белье: нужно убедиться, что его не стыдно показать Аврелии с Алишией. Мисси, тебе придется самой заняться домом, садом и животными, а поскольку ты у нас лучше всех управляешься с тестом, приготовишь сладкое к чаю: испечешь оладьи с джемом и сливками, бисквитный торт, несколько кексов «бабочка» и шарлотку из кислых яблок с гвоздикой.

Отдав распоряжения дочери, Друзилла, довольная, перешла к теме более пикантной: к сенсационному появлению Джона Смита. Впервые беседа заинтересовала Мисси больше, чем книга, но она сделала вид, будто поглощена чтением, а когда отправилась в постель, принялась перебирать в мыслях добытые сведения, чтобы сложить их с уже известными и сопоставить с тем, что поведала Юна.

Возможно, Джон Смит – настоящее имя приезжего, почему бы и нет? Конечно, истинной причиной недоверия, откровенной враждебности и подозрений со стороны хозяев города стала покупка долины. «Что ж, браво, Джон Смит! – подумала Мисси. – Давно пора кому-нибудь хорошенько встряхнуть Херлингфордов». Уснула девушка с улыбкой на губах.

Суматоха и хлопотливые приготовления к визиту леди Маршалл были совершенно излишними, и все три дамы из Миссолонги прекрасно это сознавали, однако ни одна не возражала – это неожиданное событие обладало прелестью новизны, вносило разнообразие в их размеренную жизнь, нарушало привычный порядок. Лишь прикованная к дому Мисси испытывала сожаление и досаду, поскольку осталась без книг и вдобавок ее не отпускал страх, что Юна решит, будто она скрывается, чтобы не платить за роман, взятый в прошлую пятницу.

Гостьи, для которых Мисси пекла всевозможные лакомства, даже не притронулись к ним. Алишия «берегла фигуру», как она выразилась, а сама Аврелия в последнее время следовала примеру дочери, чтобы поразить всех своей элегантностью на предстоящей свадьбе. Впрочем, угощения не пошли на корм свиньям: чуть позже их с удовольствием съели Друзилла и Октавия, которые обожали сладкое, хотя лакомились им редко, избегая лишних трат.

Обилие столового и постельного белья, выложенного перед гостьями, совершенно ошеломило обеих женщин; увлекательное обсуждение заняло не меньше часа, прежде чем дамы отобрали наконец что хотели. В итоге Аврелия вручила Друзилле, как та ни отнекивалась, двести фунтов вместо ста и заявила властным, решительным тоном:

– Пожалуйста, не спорь! И слышать не хочу! Алишии сказочно повезло.

– Думаю, Октавия, – заметила Друзилла, после того как гостьи уехали на личном автомобиле с шофером, – теперь все мы можем позволить себе новые платья к свадьбе Алишии. Я бы хотела сиреневое креповое, с расшитым бисером корсажем и кистями из бисера по краю верхней юбки. У меня как раз есть подходящий бисер – тот, что купила наша дорогая матушка для вдовьего платья перед самой своей смертью, помнишь? Он идеально подойдет! А ты могла бы купить тот дымчато-голубой шелк, которым так восторгалась у Герберта в отделе тканей. Что скажешь? Мисси сплетет кружевные вставки для ворота и рукавов, и выйдет очень красиво!

Друзилла помолчала, задумчиво и хмуро глядя на свою темноволосую дочь, потом медленно проговорила:

– Не знаю, что делать с тобой, Мисси. Ты слишком смуглая, светлые цвета тебе не подходят, так что, пожалуй, придется…

«О, только не коричневое! – взмолилась мысленно Мисси. – Я хочу алое платье, чтобы завораживало взгляд, с кружевами, вот чего я хочу!»

– …остановиться на коричневом, – закончила фразу Друзилла и тяжело вздохнула. – Я понимаю: ты, наверное, разочарована, – но все дело в том, Мисси, что ни один другой цвет, кроме коричневого, тебе совершенно не к лицу! В платьях пастельных тонов ты кажешься больной, в черном выглядишь желтушной и угрюмой, темно-синий тебя убивает: в нем ты похожа на умирающую, – а осенние цвета превращают тебя в краснокожую индианку.

Мисси не проронила ни слова: с логикой матери не поспоришь. Она даже не догадывалась, как больно ранила Друзиллу ее слепая покорность: та ожидала услышать в ответ хотя бы одно робкое пожелание, но, разумеется, об алом платье не могло быть и речи. Этот цвет носили распутницы и гулящие девицы, тогда как в коричневое одевались почтенные небогатые дамы. Так или иначе, в тот вечер ничто не могло омрачить надолго настроение Друзиллы, поэтому довольно скоро она вновь повеселела и радостно объявила: