Леди, леди, это я!

– Ничего вы не дождетесь и никуда я не пойду! А вы держитесь подальше от матери!

– Заприте его, – сказал О’Брайен.

– Вы не имеете права меня сажать, сами знаете. У вас нет никаких оснований.

– Оснований у нас сколько угодно.

– Да? И какие же?

– Задержан по подозрению, – отозвался Браун, пользуясь старым испытанным приемом.

– И в чем же меня подозревают?

– Мы подозреваем, что ты просто дерьмо собачье – доволен? И, кто-нибудь, заберите его отсюда поскорее.

Забрать его взялся Ди-Мэо. Резким рывком за наручники он поднял его со стула, протолкнул сквозь дверцу в перегородке и, не давая ни на секунду приостановиться, быстро повел его в подвальные камеры.

– А у его мамаши обязательно спроси еще и об этом, – сказал О’Брайен, обращаясь к Карелле и доставая из кармана какой-то листок. – Мейер передал мне это, когда я был у него в больнице.

– А что это?

О’Брайен протянул ему листок, вырванный из блокнота Мейера. На листке было написано: “КЛЭР. СУББОТА. ПЕРВАЯ ЮЖНАЯ, ДОМ 271.”

Карелла внимательно прочитал текст.

– А откуда Мейер взял это?

– Эта записка была приколота к дощечке у телефона в квартире Гленнонов.

– Хорошо, мы обязательно спросим у нее об этом. Кто-нибудь уже ходил по этому адресу?

– Я как раз сейчас туда собираюсь, – сказал О’Брайен.

– Прекрасно. Мы будем в ближайшее время у миссис Гленнон. Если обнаружишь что-нибудь интересное, сразу же позвони нам туда.

– Хорошо.

– Мейер не знает, кто сделал эту запись?

– Он считает, что сделала ее эта молоденькая девчонка – Эйлин Гленнон.

– А почему бы нам не вызвать и ее сюда и не расспросить саму обо всем?

– Видишь ли, Стив. Тут вообще какая-то путаная история получается. Миссис Гленнон говорит, что в Бестауне живет ее сестра, некая миссис Мюльхар. Айрис Мюльхар.

– Ну, и что с ней?

– Так вот, старуха говорит, что Эйлин отправилась туда в субботу утром. А кроме того, она сказала Мейеру, что девчонка жила у этой миссис Мюльхар все время, пока она сама лежала в больнице.

– Ну и что?

– Так вот, как только я вернулся сюда, я немедленно позвонил этой миссис Мюльхар. Она подтвердила сразу же, что девчонка у нее. Я и говорю ей, позовите ее к телефону, мне нужно поговорить с ней. Она вначале чего-то там бормотала, ну в общем, мялась, мялась, а потом и заявляет, что она, должно быть, куда-то вышла на минуту. Поэтому я попросил уточнить, куда же Эйлин вышла. Миссис Мюльхар ответила, что она этого не знает. Тогда я спросил, уверена ли она, что Эйлин вообще была у нее. Она ответила, что, конечно, она в этом уверена. Я и говорю ей, тогда позовите ее к телефону. А она говорит – я же вам сказала, что она куда-то вышла. Тогда я сказал ей, что мне, пожалуй, придется позвонить в их полицейский участок и они направят к ней полицейского, который поможет ей разыскать Эйлин. И тогда-то миссис Мюльхар раскололась и все выложила.

– И что же она сказала?

– Оказывается, Эйлин Гленнон вовсе и не жила у своей тетки. Эта самая миссис Мюльхар не виделась с нею около полугода.

– Полгода, говоришь?

– Совершенно верно. Эйлин не живет у тетки сейчас и не жила там, когда мать ее лежала в больнице. Я спросил у миссис Мюльхар, зачем ей было лгать мне, а она говорит, что утром ей позвонила ее сестра – должно быть, это было сразу же после визита к ней Мейера – и попросила, если кто-то будет спрашивать, отвечать, что Эйлин находится сейчас там, у нее, в Бестауне.

– А зачем миссис Гленнон понадобилось это вранье?

– Понятия не имею. Единственное, что мне понятно, так это то, что Клер Таунсенд была впутана ими в какие-то махинации или связалась с явно темными личностями.

Темная личность, в быту именуемая миссис Гленнон, уже не лежала в постели, когда к ней прибыли Карелла с Уиллисом. Она сидела на кухне и пила молоко с маслом, которое на этот раз она вне всяких сомнений приготовила себе сама. Прекрасно налаженная служба передачи сплетен между соседями уже успела оповестить ее об аресте сына, и она встретила детективов с нескрываемой враждебностью. Как бы подчеркивая свое враждебное отношение, она продолжала пить молоко, громко прихлебывая из чашки.

– Нам нужны фамилии дружков вашего сына, миссис Гленнон, – сказал Карелла.

– Не знаю я их фамилий. Я знаю только, что Терри – хороший мальчик, и вы никакого права не имели арестовывать его.

– У нас есть основания полагать, что он, вместе со своими друзьями, совершил нападение на офицера полиции, – сказал Уиллис.

– Мне нет дела до того, что вы там думаете. Он все равно хороший мальчик. – И она громко прихлебнула молоко из чашки.

– Ваш сын, миссис Гленнон, состоит в какой-нибудь уличной группировке?

– Нет.

– Вы уверены в этом?

– Уверена.

– А как зовут его друзей?

– Не знаю.

– Они что – никогда не приходят к вам в гости, миссис Гленнон?

– Никогда. Я не желаю превращать свой дом в притон для шайки молодых... – она тут же спохватилась и оборвала себя.

– В шайку молодых... кого, миссис Гленнон?

– Никого.

– Ну, так кого же, миссис Гленнон – хулиганов, бандитов?

– Никого. Мой сын – хороший мальчик.

– И тем не менее он участвовал в избиении полицейского.

– Ничего такого он не делал. Это все – ваши домыслы.