Леди на одну ночь (СИ)

— Никита Александрович утром прислал такой красивый букет, — Ирина так выразительно посмотрела в ее сторону, что Шура смутилась. — Не правда ли, это очень мило с его стороны?

Не дождавшись ответа от нее, жена Евгения обвела взглядом остальных. Впрочем, отклика она не получила ни от кого. Супруг, как обычно, был слишком увлечен чтением только-только доставленной газеты, а Таисия Павловна симпатии Ирины к банковскому служащему Никите Александровичу Самохвалову не разделяла.

— Мне кажется, дорогая, что тебе следует проявить к нему хоть какой-то интерес. Он достаточно уважаемый человек, чтобы составить твое счастье. Управляющий банком держит его на хорошем счету. У него неплохое жалованье. Поверь мне — другого такого поклонника может и не отыскаться.

Во многом Ирина была права. Несмотря на довольно молодой возраст, Самохвалов был серьезным и ответственным человеком — будь Кирилл хоть капельку похож на него, Шура была бы счастлива. Но признавая Никиту Александровича достойным человеком, она понимала, что не испытывает к нему тех чувств, которых он от нее ждет. Более того, согласившись стать его женой, она обманула бы его надежды не только в этом.

Она не готова была начинать семейную жизнь с обмана, и прежде, чем принять предложение Самохвалова, ей пришлось бы признаться ему в том, о чём она старалась не вспоминать.

Нет, она давно уже простила себя — за легкомыслие и наивность, за то, что позволила себе влюбиться в человека, в которого влюбляться не должна была. Она простила даже его — ведь он всего лишь предложил ей сделку. Сделку, условия которой выполнили обе стороны.

Первый месяц по приезду в Екатеринбург она с волнением ждала вестей из Архангельска от Кирилла — если бы Кузнецов вдруг решил предъявить расписки к оплате, у нее уже не было бы никакой возможности ему помешать. И тогда всё, что произошло, оказалось бы напрасным.

Но письма брата — поначалу тоже полные тревоги — с каждой неделей становились всё более спокойными. Он устроился на работу, а скромный заработок не позволял ему кутить как прежде. Однажды он упомянул, как сильно удивляет его, что кредиторы не требуют с него денег, но списал это на то, что Россия вступила в войну, и чаяния всех патриотично настроенных граждан оказались связаны не с личными, а с общественными благами. Шура, как могла, укрепила его в этой мысли — ей невыносимо было думать о том, что брат узнает, каким способом был оплачен его долг.

— Да, Шура, и не могла бы ты починить мое вишневое шерстяное платье? — слова Ирины прозвучали не как вопрос, а как утверждение. — Ткань на локтях совсем прохудилась.

Она кивнула. А вот тетушка не стерпела:

— Мне казалось, что твоим гардеробом занимается горничная. Мало того, что Шура выполняет работу гувернантки, которую вы уволили еще в начале года, так теперь ты хочешь, чтобы она стала еще и портнихой?

Невестка обиженно надула губы:

— Разве я ее заставляю? Она сама вызвалась заниматься с нашими детьми. К тому же, она всё равно целыми днями сидит дома. Зачем же нам кого-то нанимать?

— Да-да, разумеется, — она поспешила вмешаться, пока ссора не вышла из-под контроля, — я с удовольствием занимаюсь с Мишуткой и Дашенькой. И платье заштопаю сегодня же вечером.

Ирина немного напряженно улыбнулась:

— Ну вот видите, маменька, Шуре это вовсе не трудно. Вы же знаете, как много сейчас нам приходится тратить на прислугу. Так к чему же дополнительные расходы? Вы сами всегда говорите — каждый должен зарабатывать себе на хлеб.

Шура почувствовала, что краснеет. В доме двоюродного брата она ощущала себя незваной гостьей. Нет, сам Евгений никогда ни в чем ее не упрекал — он был с головой погружен в работу и домашними делами не интересовался ни в малейшей степени. Но вот Ирина никогда не уставала напоминать, что Шура находится у них исключительно по их душевной доброте.

— А ты ее куском хлеба не попрекай! — прошипела тетушка. — Не ты ее поишь-кормишь. Мало я вам, что ли, денег привезла?

Ирина сразу пошла на попятную:

— Да что вы, маменька? Да у меня и в мыслях не было. Да если бы я сама могла с детьми заниматься… Но вы же знаете — я по причине слабого здоровья даже в гимназии не училась.

Невестка не отличалась ни умом, ни чувством такта. Да и хозяйство толком вести не умела. Как, впрочем, и сам Евгеша. Прибыв сюда, тетушка обнаружила его торговые дела в таком упадке, что пришла в ужас. И только ее стальная хватка в это смутное время позволяла его магазину получать хоть какую-то прибыль.

— Как вы можете думать о подобной ерунде в такое время? — Евгений громко отхлебнул чай из стакана и снова зашуршал страницами «Русской воли». — Вы только послушайте! В русло голодных бунтов втянуты все дурные инстинкты народные: и тяга к водке, и национальная вражда, и органическая нелюбовь к интеллигенции, и дикое озорство и варварство, порожденное безграничной темнотой и невежеством. Всё служит погрому. Всё идет на потребу. Найдется ли рука, которая остановила бы это бурливое течение?

Он зачитал целый абзац из газеты и поправил очки на носу.

Ирина покачала головой:

— Куда катится мир?