Леди полночь

Тай поднял голову. У него всегда были более изящные черты лица, более необычные, чем у Хелен или Марка. Его отец говорил, что он был напоминанием о более ранних поколениях Блэкторнов, он выглядел, как люди на некоторых семейных портретах в редко используемой ими столовой - он был похож на статных мужчин Викторианской эпохи с изящными лицами и чёрными, кудрявыми волосами, одетых в сделанную на заказ одежду. - Тогда в чём дело?

Джулиан колебался. Весь дом целиком словно дышал тишиной. Он прекрасно слышал слабое жужжание компьютера по другую сторону двери.

Он хотел попросить Тая исследовать яд, который был нанесён на стрелу, что пронзила его в ту ночь. Но тогда ему придётся сказать, я умирал.

Я должен был умереть. Слова не шли. Они являлись своеобразным порогом, за которым было так много других слов и фраз: я ни в чём не уверен. Я ненавижу быть старшим и командовать вами. Я терпеть не могу принимать решения. Боюсь, вы ещё научитесь меня ненавидеть. В меня вселяет ужас сама мысль о том, что я могу потерять тебя. Я боюсь потерять Марка. Мне жутко от того, что я могу лишиться Эммы. Я хочу, чтобы кто-то сменил меня на посту старшего и ответственного за всех и всё. Я не такой сильный, как вы думаете. То, что я хочу, неправильно и испорчено, такого нельзя желать.

Он знал, что ничего из этого ему сказать не может. То, как видят его они, дети, должно быть идеальным: ему казалось, запятнайся он, и их мир рухнет.

- Ты знаешь, что я люблю тебя? - проговорил он вместо того, что собирался сказать. Тай дико посмотрел на него, затем его глаза встретились с глазами Джулиана и на секунду вспыхнули. Много лет Джулиан пытался понять, почему Тай не любит смотреть людям в глаза. В этом было слишком много движения, цвета, экспрессии, как будто смотришь на экран ярко светящегося телевизора. Он мог

сделать это - он знал, что людям нравится, когда им смотрят в глаза, и что это значит для них - но он не волновался из-за пустяков.

Тай внимательно всматривался в лицо Джулиана, пытаясь найти ответ на его странную нерешительность. - Я знаю, - в итоге, произнёс Тай.

Джулиан не мог выдавить из себя даже призрачную улыбку. Это было то, что ты хотел услышать от своих детей, не так ли? То, что они знали о том, что любимы? Он вспомнил, как однажды нёс Тавви вверх по лестнице, когда ему самому было тринадцать; он спотыкался и падал, истязая своё тело, поэтому когда он упал, ударившись спиной и головой, то не заботился о том, ранен ли он, пока Тавви был в порядке. Он довольно сильно стукнулся головой, но быстро сел прямо, в то время как в его голове скакали мысли: Тавви, мой малыш, всё ли с ним нормально?

Это был первый раз, когда он подумал «мой ребёнок», а не просто «ребёнок».

- Я не понимаю, почему ты хотел поговорить со мной, - сказал Тай, его тёмные брови поднялись вверх в изумлении. - Была ли какая-то причина?

Джулиан покачал головой. Он слышал, как в отдалении открылась входная дверь Института, принося с собой тихий смех Эммы и Кристины. Они вернулись. – Нет, совершенно никакой причины.

Глава 14

Яркие глаза

Стоя на мраморной лестничной площадке, Джулиан бросил последний взгляд на отражение в зеркале.

Он попросил Ливви подыскать что-нибудь «полу-формальное» для него, как оказалось, это значило, что нужен темный костюм. Единственный костюм, который у него был, был черным и винтажным от «Сай Девора[23]», который однажды Эмма нашла в одном из магазинчиков в Хидден Трижерс[24]. Это были темно-серая подкладка из шелка и перламутровые кнопки на жилете. Когда он оделся, девушка хлопнула в ладоши и сказала ему, что он похож на кинозвезду, поэтому, конечно, покупка оказалась удачной.

- Ты выглядишь прекрасно, Эндрю.