Леди с клыками

Как оказалось воздействие на психику рефрена из звонкого эльфийского, больше похожего на перезвон хрустальных колокольчиков или, что скорее всего, пение тончайшего лезвия так любимых остроухими стилетов из вулканического стекла и моего, хоть и не такого высокого, но тоже не лишенного своеобразного шарма голоса, подобно хорошему заряду динамита. Во всяком случае, только этим можно было объяснить прозвучавшие хоть и крайне неуверенно слова:

— Да заказик один! Нее — мы что гоблины какие-то! — одновременно произносить речи у братьев получалось крайне отвратно, гораздо хуже чем только что у нас. После первых вылетевших слов гномы растерянно посмотрели друг на друга и, осознав, что уже проговорились, решили расколоться. Причем резать правду матку начал старший, хоть и на несколько минут, Гроткар, периодически прерываемый младшеньким.

— Звукоглушители для нарезных винтовок видели? — Вопрос Гроткара, заданный размеренным настоящим гномским голосом с соответствующим выражением лица, был немного подпорчен буквально сочащимся гордостью комментарием Торката. — Так вот это мы!

Взгляд, которым Гроткар чуть ли не пришпилил братца к броне разбираемого голема, мог бы с легкостью пробить пару дюймов лучшей оружейной стали.

— В общем, обратился к нам клиент один, с предложением изготовить что-то типа маленького арбалета для скрытого ношения и обязательно многозарядного. С арбалетами то мы не особенно, но вот мыслишка одна была… — Тут гном глубоко вздохнул и озадаченно огладил растрепанную бороду с торчащими из нее кусочками ржавчины. — В общем, мы даже патент оформить не успели, как все закрутилось…

— Понятно, — глубокомысленно кивнул Лаэла. — Слышала об этом деле от дяди. Так значит это вы те два самородка, которые грозят в скором времени стать героями профессиональных шпионских анекдотов.

— А у них они разве есть, профессиональные? — удивилась я.

— Ты удивишься, но да, — кивнула девушка. — Уж кому как не мне знать это. Эльфы живут долго. И мы, все как один, любим сделать так, чтобы сделать поменьше, а получить побольше. И вот из-за этого-то контрразведка и может попытаться ударить по мне на опережение.

— Ну, так это все народы без исключения так поступают, — пожал плечами Гроткар. — Но причем здесь ты? Я что-то не очень понял.

— Моя семья, — остроухая печально вздохнула. — Очень знаменита тем, что торгует информацией. Родственнички, чтоб у них волосы повылезали, считают это выгодным и относительно безопасным, при таких-то доходах и накопившихся за столетия связях, делом. Слышали про кланы легендарных эльфийских шпионов, которые в состоянии стянуть планы главнокомандующего вражеской армии раньше, чем он сам их составит? Главу одного из них я зову прапрадедушкой.

— И ты тоже… — ахнул Торкат и осекся.

— Нет, — покачала головой Лаэла. — По мнению родичей я еще маленькая для семейного дела и могу заниматься чем хочу, пока от возраста подростковая дурь из головы без остатка не выветрится. Вот лет через сто— сто пятьдесят они, скорее всего, начнут меня натаскивать на кражу чужих тайн. Но не раньше.

После этого Лаэла внимательно так посмотрела в мою сторону и задумчиво произнесла, как бы раскладывая по полочкам для себя самой известную ей информацию:

— Нда… Попали… Но ничего — еще побарахтаемся. — После чего эльфийка с омерзением отвела в сторону попавшую на лицо больше похожую на мертвого червяка прядь и передернула плечами. — Все! Я так больше не могу — перерыв. И только пусть попробуют сказать, что баня у них не работает именно сегодня.