Леди удачи

С этого момента она не упускала случая поддеть Джонса, как только ей предоставлялась такая возможность. Она догадывалась, что тот тяготится своими новыми обязанностями, потому что у него почти совсем не остается времени на изучение морского дела или упражнения с оружием. Случайно наткнувшись на него в тот же день, она снова крикнула ему:

— Эй, мастер боцман! Как идут дела?

Джонс сурово взглянул на нее, пытаясь сообразить, где кроется насмешка, и даже не улыбнулся в ответ.

Баттонс перегнулась через перила и сказала:

— Что ты за человек, Джонс? — И звонко расхохоталась.

— Что ты хочешь этим сказать? — мрачно спросил

он.

— Сколько мы с тобой уже плаваем вместе на этой посудине?

— Я плохо запоминаю цифры, особенно такие.

— Ну так я тебе напомню. Пять недель, парень. Пять недель, день и ночь бок о бок, и я снова тебя спрашиваю: что ты за человек?

На лице у Джонса появилось растерянное глуповатое выражение, а потом он нахмурился.

— Да ты пьян, что ли! Брось свои штучки и иди работай. Давай наверх или вниз.

— Если бы ты немножко пораскинул мозгами, то вспомнил бы, что я вообще не пью.

— Иди на свое место! — скомандовал тот.

— Хорошо, боцман, но я послушаюсь только хорошего парня. — И Баттонс со смехом отвернулась и направилась к баку.

Она знала, что может дразнить бестолкового Джонса сколько душе угодно, но ей хотелось не этого. На самом деле ей хотелось вернуть былое товарищество, потерянное, когда «Ястреб» напал на испанский корабль. Баттонс не могла подойти и прямо признаться, что она женщина; да это и не помогло бы, по крайней мере, она так считала. Но она была уверена в том, что если он сам догадается, то она сумеет с ним справиться.

На борту ходили слухи, что «Ястреб» через три недели придет на стоянку в Малгуану, а до этого пройдет мимо Подветренных и Наветренных островов. «Ястреб» мог еще остановиться у Эспаньолы, чтобы узнать свежие новости, но это будет решать капитан Ингленд. Если по какой–то причине место встречи будет изменено, то капитан Винтер вышлет им навстречу судно, но они смогут встретить посланца, только если будут держаться ближе к побережью.

Баттонс три недели казались вечностью. За время одиноких ночей она решила покинуть «Ястреб» в любом мало–мальски приличном на вид порту. Пиратство оказалось плохой игрой и мало обнадеживающим способом разбогатеть; она не требовала от жизни многого, и сейчас ей хотелось только одного — чтобы тугодум Джонс снова разговаривал с ней по ночам.

Вскоре после захвата испанского корабля Эдварду Ингленду и его команде неожиданно пришлось сыграть роль добрых самаритян. Английскую шхуну отнесло на юг от ее курса, и она напоролась на испанский корабль. Небольшое судно, без пушек, вооруженное только несколькими мушкетами, почти ускользнуло от испанцев. Оно прекрасно уворачивалось от пушечных залпов, но не смогло избежать абордажа. Капитан и его маленькая команда, зажатые на баке, так отчаянно защищались, что противник бесславно бежал с поля боя. Три мертвых испанца остались лежать на палубе, как свидетельство английской доблести и мужества. Воспользовавшись попутным ветром, капитан шхуны сумел удрать прежде, чем испанцы подняли на борт свои шлюпки.

Но «Леди Бетси» была уже приговорена; когда Эдвард Ингленд заметил ее, она держалась на плаву только за счет того, что все помпы работали и все свободные руки вычерпывали воду. Капитан пиратов аккуратно подвел «Ястреба» борт о борт и, зацепившись кошками, продержал чужой корабль ровно столько времени, сколько потребовалось, чтобы забрать шесть членов экипажа и три пассажира. Потом он быстро перекинул груз шхуны на свой корабль; там было достаточно отличного рома из Новой Англии и прочие товары. Новым матросам предоставили возможность присоединиться к пиратам, и те радостно согласились, стремясь отомстить испанцам за трусливое нападение; двое пассажиров тоже согласились с условием, что Эдвард Ингленд пообещает напасть на испанское судно. Третьим пассажиром был миссионер, который направлялся в маленькое поселение на острове Тринидад. Доминиканец был преисполнен отваги и решимости сражаться, но требовал, чтобы к его сану относились с должным уважением.

В команде Ингленда были разные люди; одни верили, но, так сказать, отложили исполнение религиозных обязанностей до лучших времен, другим же было наплевать на церковь.

С разрешения команды «Ястреба» капитан и помощник затонувшей шхуны были причислены к старшим офицерам, и за ними записали полторы доли; матросы и двое пассажиров были приписаны к команде. Священнику позволили не подписывать бумаги, а это значило, что, если их захватят, он сможет сказать, что его держат здесь против воли.

Баттонс, болтаясь у шканцев, подслушала разговор между капитаном шхуны и Эдвардом Инглендом.

— Вы, конечно, довезете мой груз до английского порта, — говорил шкипер «Леди Бетси».

— Боюсь, что нет, мистер. Те порты, в которые мы можем заходить, совсем другого рода. У нас назначена встреча в Малгуане, и туда мы и направляемся.

— Вы спасли моих пассажиров и экипаж, но это вряд ли дает вам право отобрать мой груз, сэр.