Леди в кедах

– Быть собой. И быть счастливой.

Елена Константиновна улыбнулась.

– А как тот мальчик, твой напарник?

– Макс?

– Ага, – Елена Константиновна помогла дочери снять платье и отошла.

Женя поспешила одеться, попутно обдумывая свой ответ.

– Не знаю, – наконец протянула Жена, – на репетициях мы почти не говорим.

– А помимо? Вы общаетесь?

– Нет. Зачем? К тому же он занят своей личной жизнью.

– Что ж, мне жаль.

– Жаль? Почему?

Вдруг зазвонил домашний телефон. Ответив дочери лишь улыбкой, Елена Константинова поспешно вышла.

Женя посмотрела на себя в зеркало.

Определенно: джинсы и худи шли ей гораздо больше!

«Жаль…»

Сколько можно!! Женя! Наберись смелости и закончи, наконец, этот разговор! Это просто необходимо!

Женя взяла телефон и набрала Макса. На звонок не отвечали, но вдруг, когда Женя уже собралась отключиться, раздался знакомый слегка насмешливый голос.

– Слушаю.

– Макс, мы можем встретиться? Хочу поговорить.

– Киримова…

– Что?

– Что это?

– В смысле?

– Ты первая мне позвонила, да еще и предлагаешь встретиться.

– Просто, я чувствую, что…

– Ты чувствуешь?

Женя запнулась.

– Ладно, – раздался смешок, а затем голос посерьезнел. – Я подумаю.

Раздались короткие гудки.

Женя уставился на экран и пробормотала:

– Не поняла, что это было, но, по крайней мере, я попыталась.

Женя грустно хмыкнула, выскользнула из комнаты, прихватив гитару, заглянула к маме на кухню, чтобы предупредить, выбежала из квартиры и направилась в школу.

Репетиции сегодня не было, но Жене самой хотелось прорепетировать на сцене.

Вчера она дала согласие спеть.

***

До подготовки к Осеннему балу Женя около полугода не брала в руки гитару и совсем забыла, какой целительной силой обладали игра и пение. Она забывала о времени и пространстве, растворяя все свои не высказанные эмоции в музыке. Несмотря на внешне «холодное сердце», у Жени внутри кипела сложная, насыщенная жизнь, проводником к которой становилась музыка.

Прозвучал последний аккорд, и Женя нежно провела ладонью по струнам.

Наверное, иногда о чем–то нужно забыть, чтобы позже явнее осознать, насколько это важно.

Вдруг кто–то медленно захлопал в ладоши, Женя вздрогнула.

– У тебя красивый голос, Киримова. Бьюсь об заклад, в прошлой жизни ты была сиреной и сгубила немало мужских жизней.

Макс, стоявший все это время у входа незамеченный, зашагал по проходу к сцене.

Женя отложила гитару.

– Ты позвала, я пришел.

– Как ты меня нашел?

– Киримова… На сотовый ты не отвечаешь, я позвонил домой, и мама сказала, где ты.

Женя провела ладонями про коленям.

– Что ж, а–эм… Ты застал меня несколько врасплох.

Женя замолчала, задержав взгляд на Максе, а потом медленно, но уверенно заговорила.

– Я не умею врать, и не люблю ходить вокруг да около.

Макс кивнул.

– Не понимаю, к чему это, но ладно. Продолжай.

– Я знаю… у нас непростые отношения…

Уголки губ Макса дрогнули в слабой улыбке, но Женя этого не видела.

– Мы с тобой как–то сразу друг друга невзлюбили. Ты раздражал меня, я раздражала тебя. Мы постоянно сталкивались.

– Верно подмечено!

– Макс! – не выдержала Женя. – Пожалуйста, послушай, я ведь серьезно.

Макс поднялся на сцену, взял стул и сел рядом с Женей, коснувшись ее плечом.

– Продолжайте вашу исповедь.

Женя чуть отодвинулась от Макса и продолжила:

– А задавал ли ты себе вопрос: почему? Для чего нам, как покажется на первый взгляд, представителям разных, обычно не соприкасающихся друг с другом миров, сталкиваться? Зачем эта вражда? Ну вот что она дает?

Краем глаза Женя заметила, что Макс, развернувшись, изучает ее лицо.

– Мне кажется, мы были слепыми подростками и воевали сами с собой… Понимаешь? А в действительности у нас одна боль. И ты как никто можешь понять меня, а я – тебя…

Повисла пауза.

– В общем, – снова неуверенно начала Женя, – это, наверное, все, что я хотела сказать. Я не могу настаивать или заставить тебя, но, пожалуйста… давай оставим холодность и сарказм и будем общаться друг с другом как два взрослых понимающих человека. А еще… можешь ты не встречаться с этой Леной из десятого, по крайней мере, пока мы работаем вместе? Пожалуйста.

– А как же спор, – раздался вдруг тихий голос.

– А что с ним?

– Кто выиграет?

– Я думаю, затеяв это, мы уже оба проиграли. Ведь этот спор – это же ложь! Ты серьезно увлечен Леной? А я, ну какая из меня леди?

Женя помолчала.

– Я не хочу, чтоб мы оба лгали или использовали других из–за глупости и эгоизма двух подростков, борющихся с комплексами.

– Еще месяц назад, – тихим задумчивым голосом начал Макс, – я бы подумал, что ты просто струсила. А вот сегодня… Я согласен, Киримова.

Женя улыбнулась и развернулась к напарнику.

– Тогда прости меня за все прошлое. И давай его похороним здесь и сейчас.

Макс протянул ладонь, Женя слегка пожала ее, и впервые ее внимание зацепилось за то, какой мягкой и теплой была рука Макса…

– И, да… Я не встречаюсь с Леной. Да не красней ты так, Киримова.

– Что? – усмехнулся на быстрый взгляд Жени Макс, – Твое излучение в темноте видно.

Женя перевела взгляд в окно: за час ее репетиции стемнело, а сцена оставалась лишь слабо освещена прожектором, что создавало приятную полутьму.