Леди в маске (ЛП)

Нужно сказать, что бесконечный парад девиц, рвущихся к нему в официальные супруги, не привлекал Люциуса ни капли. Конечно, легкое беспокойство об отсутствии интереса к противоположному полу нет-нет да и тревожило его. Иногда он даже опасался, что ироничные размышления бывшего и, к сожалению, погибшего друга Северуса Снейпа о своей палочке, теряющей силу сердцевины, все чаще начинают казаться справедливыми и для него. На что и впрямь имелись основания: Люциус действительно расстался со своей любовницей больше года назад и до сих пор не нашел ей замену. А если говорить точней, то и не искал. Сказать по правде, среди привычного круга знакомств ему казалось весьма сомнительным найти женщину, которая могла бы по-настоящему увлечь его. Или хотя бы… просто привлечь физически, и желательно дольше, чем на одну ночь. Нет. Люциусу был нужен некий вызов. Женщина, которая возбуждала бы не только его тело, но и его ум. Та, что не стала бы прыгать обезьянкой по команде богатого «папочки». Он хотел, чтобы в ней пылал огонь, чтобы она не боялась спорить, черт возьми! Он хотел завоевать себе право находиться меж ее раздвинутых ножек.

Негромко рассмеявшись собственным мечтам, Люциус сделал еще пару шагов вглубь ниши. На самом деле, все, чего хотелось ему именно сейчас, так это оказаться дома. С книжкой в руке, а еще лучше — с включенным телевизором. Да-да! Он, конечно, никому в этом не признавался, но втайне всегда был одержим этим магловским созданием — телевидением. Об этом знал только Северус, и то лишь потому, что вырос с папашей-маглом. Мерлин! Сколько же усилий пришлось приложить Малфою, чтобы провести телевидение прямо в поместье. Он вспомнил, как старался скрыть обустройство проводки, и над ней работали исключительно по ночам. И вспомнил, как потратил целое состояние, чтобы зачаровать сам прибор для функционирования в волшебном доме. Как на крыше (схоронив за каменной горгульей) устанавливал спутниковую антенну, похожую на тарелку. Да и сам телевизор, который он мастерски спрятал в раздвигающейся стене спальни. Этот тайник был его гордостью. Ведь теперь каждый вечер Люциус мог развалиться на постели, заклинанием раскрыть панели и часами листать каналы один за другим.

Эх… В этот момент он отдал бы все что угодно, лишь бы оказаться дома. Ему ужасно хотелось уйти, и удерживало только одно: обещание сыну присутствовать на таких мероприятиях. Драко считал, что Люциусу нужно показать всему волшебному сообществу, что он действительно изменился и прежних своих доктрин, так сказать, не придерживается. Плюс к этому, Люциус по-прежнему был главой семьи Малфоев и потому должен был следить за реноме семьи и поддерживать его в общепринятых рамках. Люциус нахмурился и вздохнул. Эти невеселые размышления привели его к тому, что все-таки придется по-прежнему скучать в тишине, продолжая развлекаться какими-то наблюдениями. И мечтать о том, что скоро сможет раскинуться на собственной постели и просто смотреть телевизор.

— Вы, кажется, скучаете, мистер Малфой…

Люциус напрягся, когда почувствовал, как сзади в позвоночник чуть ли не воткнулся кончик чьей-то палочки. Низкий и слегка хрипловатый голос принадлежал женщине. И говорила она практически ему на ухо. Так, чтобы никто не услышал. А рукой, спрятанной в перчатку, тянула за собой еще дальше, в темноту ниши. Он попытался повернуться, но незнакомка прижала палочку чуть крепче, невольно прислонившись к Люциусу телом. О да, он не ошибся, это определенно была женщина. Во всяком случае, судя по очертаниям груди.

— Кто вы такая и чего хотите? — спокойно бросил Люциус, однако, его правая рука словно бы случайно принялась поглаживать змеиную голову трости.

— Даже не мечтайте об этом, — предупредила женщина низким шепотом. Она стояла так близко, что Люциус почувствовал, как ушную раковину щекочет ее теплое дыхание. — Я не дам вам вытащить палочку.

— А вы не подумали, что я могу позвать на помощь? — поинтересовался Люциус и поморщился, когда она, перекладывая палочку из одной руки в другую, надавила на спину чуть сильнее.

Женщина негромко хохотнула, и сочетание звука ее смеха и волны теплого дыхания, обдавшего шею, неожиданно возбудили Люциуса столь сильно, что он почувствовал, как член дернулся и принялся твердеть с каждым мгновением все сильней и сильней. Люциус Малфой оказался действительно растерян, будучи мало того, что атакованным неизвестной женщиной в темной нише бального зала, так еще и возбужденным ею же.

— Нет… Для этого ты слишком горд, Малфой, и никогда не обратишься за помощью. Ты же не захочешь, чтобы общество узнало, как кто-то смог поймать тебя врасплох, и уж тем более, если этот кто-то — женщина… — промурлыкала нахалка, положив подбородок ему на плечо и глядя на присутствующих в зале. — Посмотри на них всех. На каждом надето небольшое состояние, будь то одежда или украшения. Видит Бог, сегодня с моей помощью некоторые избавятся от излишков.

— Чего вы хотите? — раздраженно спросил он, злясь на самого себя, а точнее, на свое тело, так некстати среагировавшее на невидимую грабительницу.