Леди Зима (СИ)

— Слышала про Магистериум? — пёс фыркнул, — Судя по твоей растерянной физиономии — нет. Это — официальная резиденция Магистра. Когда лысый пришёл к власти, то соорудил огромный замок на одном хитром острове, расположенном аккурат посреди Сумеречной полосы. Пожил там немного, а потом переселился на материк. Кто говорит, дескать ему стало скучно, а кто подозревает, что сумрак влияет и на бошку чародеев. В общем, от скуки или от надвигающегося безумия, но Магистр сбежал, а замок опустел. Но тоннель, в недрах острова — остался. И если кто-то рискнёт пройти по нему и не побоится встречи с Безмолвными Стражами, притаившимися в лабиринте, то везунчик очутится на Юге, как если бы прошёл под Дамбой.

— Нет уж, увольте, — Джонрако хохотнул и приоткрыв ставень, выбил трубку за борт, — Лично я, ни за что на свете, не рискнул бы сунуться в чёртову дыру. Слыхал я истории, про дурачков, сунувших нос в лабиринт, под Магистериумом. Честно говоря, не знаю, сколько правды в тех жутких россказнях, но никто, из тех, кого я знал лично, назад не вернулся.

На некоторое время все умолкли, пытаясь представить, что могло статься с теми несчастными моряками. Потом Джонрако обратил внимание, что Хастол прикрыл глаза и глухо засопел. Капитан прижал палец к губам и очень тихо поднялся, после чего помог встать девушке. Почти беззвучно они вышли за дверь, куда уже успел прошмыгнуть Иварод. Закрыв двери, Собболи потёр лоб и глубоко вздохнул.

— Уже очень поздно. Пора ложиться спать. Завтра будет очень трудный день, — он посмотрел на Шанию и ухмыльнулся, — Не заслужил ли доблестный капитан ещё один поцелуй?

— Поцелуй? — девушка прищурилась, — Может быть. Спокойной ночи.

— Спокойной, — проворчал моряк, глядя ей вслед, — Спокойной распроклятой ночи.

Однако, как он не пытался, уснуть ему не удалось. Джонрако ворочался с боку на бок, а когда спину начинало ломить, поднимался, зажигал свет и брал в руки «Синвертори За пунам». Открыв книгу, капитан в очередной раз изучал главу, посвящённую Дамбе, вчитываясь в знакомые строчки. Почему он, десятки раз пересекавший Сумеречь, так нервничает, мореход и сам не мог понять. Непонятные предчувствия обручем давили на грудь, а воздух каюты казался тяжёлым, словно толща океанской воды.

Когда становилось совсем невмоготу, Джонрако поднимался на палубу, смотрел на мерцающие волны Сквозной и выслушивал доклад вахтенных. Всё казалось спокойным, но заряженные ружья лежали у нактоуза, готовые отразить новую атаку. Глотнув свежего воздуха, капитан вслушивался в отдаленные вопли ночных тварей и возвращался в каюту. Сон опять не шёл и проклиная всё на свете, Собболи повторял круг ночного бдения.

Под утро моряк не выдержал и одевшись, вышел на палубу, где принялся курить трубку, ожидая появления Дамбы. Когда свет солнца озарил верхушки деревьев, окрасив их в бледно-розовый цвет, Сквозная сделала резкий поворот и её берега расступились далеко в стороны. Взгляду Джонрако открылось титаническое сооружение, возведённое в незапамятные времена, когда человека ещё не было и в помине. Вроде бы Дамбу построили обитатели Чёртвой скалы, но подтвердить никто бы не смог.

Теперь можно было рассмотреть и туманные стены Сумеречной полосы, поднимающиеся до самого неба и скрывающие всё, что находилось за струящейся тенью.

Дамба выглядела, как исполинский каменный блок между четырёх высоких колонн белого цвета. На столбах резцом неведомого мастера были изображены лица прекрасных молодых женщин. Странно, но раньше Джонрако не обращал внимание, что одно из изображений ему смутно знакомо. Должно быть видел к какой-то старой книге. Все четыре девушки приветливо улыбались путникам, точно ободряя их.

Каменная глыба, сейчас погружённая в воду, должна была подняться, когда корабль пересечёт определенную границу и замереть между верхушками белых колонн. Проплывать под тяжеленной каменюкой поначалу было очень страшно, а после Собболи просто привык.

— Доброе утро, капитан, — Шания появилась так внезапно, что мореход даже вздрогнул, — Так это и есть знаменитая Дамба Перехода? Впечатляющее зрелище!

Джонрако только пожал плечами. В данный момент он не столько любовался красотами древней постройки, сколько сражался с угнетающей головной болью, которая разрывала его череп. Казалось мутная пелена закрывает глаза. Сквозь эту завесу капитан увидел Далина, поднявшегося на палубу. Зевающий боцман вытаращился на Дамбу и тут же принялся трубить в дудку.

Джонрако показалось, что миновало мгновение между резким звуком и появлением оравы матросов, заполонивших шхуну. В глазах всё поплыло, а ноги подкосились и моряк едва не упал, в последний момент, ухватившись за борт. Когда чернота прошла, Собболи увидел огромные глаза пассажирки, которая пыталась удержать его на ногах.

— Капитан! — она хлопнула его по щеке, — Джонрако, что с тобой?

— Полоса, мать её! — проскрипел капитан, с трудом ворочая языком, — Всякий раз, как я к ней приближаюсь, со мной творится чёрт знает, что! Но так плохо ещё не было никогда…