Ледяная душа

Музыка закончилась, и мы остановились, но вопреки здравому смыслу, я не спешила отступать. Наоборот запрокинула голову и смотрела в его глаза, на такие близкие и соблазнительные губы. Мне нужно лишь привстать на цыпочки и поцеловать. Так просто и опьяняюще опасно. Он, кажется, понял, какие мысли бродят у меня в голове, потому что шумно выдохнул и отступил. Посмотрел на меня с болью и, шепнув: «Прости!» – выскочил из зала, а я осталась стоять потрясенная до глубины души. Ведь на какой-то кроткий миг танца мне показалось естественным отдать жизнь всего лишь за один поцелуй. А ведь Арон говорил, что очарование - это одна из граней его проклятья. Несмотря на танец с ледяным, щеки горели, и сердце стучало, как сумасшедшее. Я тоже медленно побрела к себе в комнату, понимая, что вряд ли смогу уснуть. А еще я не знала, как буду смотреть ему в глаза завтра, но он решил и эту проблему. Просто улетел. Передал через духов, что, как минимум, до обеда я предоставлена сама себе и собственным невеселым мыслям, ну и неуемному любопытству.

Не знаю, что двигало мной. Скука? Вчерашнее помрачение ума или просто пришло время. Я знала, что поступаю неправильно, что у всех могут быть секреты, да и поговорку про любопытство и кошку тоже помнила неплохо, но ничего не могла с собой поделать. Не смогла устоять, пробралась к запертой двери и поковырялась в замке. Он оказался не сложным, не думаю, что Арон заморачивался защитой, просто закрыл и забыл.

Но когда я толкнула дверь, то осознала, что именно совершила. В закрытой комнате стояли они – ледяные красивые девушки. В разных позах, превратившиеся в статуи. Толкни хрупкий лед, и он разобьется и унесет чью-то жизнь, если она, конечно, осталась внутри этих холодных и безжизненных скульптур. Я медленно шла вдоль их рядов, рассматривала пустые глаза и приоткрытые губы. Руки некоторых девушек до сих пор, словно кого-то обнимали. Я узнала Лилиану – самую красивую девушку долины, которую принесли в жертву, когда мне было десять. Строптивую Ненси, позапрошлогоднюю участницу. А так, их здесь были десятки. И следующая статуя, я знала, должна быть моя. Арон врал. Устоять не мог никто. И он не мог устоять, я вчера видела, насколько он близок к поцелую. Дракон врал, что не верил в любовь. Проклятье заставляло верить, оно сводило с ума не только девушек. Многим ли удалось дожить до весны? Десяти процентам? Пятнадцати? Я не видела прошлогоднюю жертву – Кристи. Понятно при удивительной красоте, у нее был такой отвратительный характер, что все вздохнули с облегчением, когда жребий упал на нее. Но много ли таких, с кем не хочется иметь дело?

Я так сильно привязалась к Арону, мое сердце билось неистово, и то, что вчера он отступил, сбежал прочь – мне казалось теперь игрой. Четко продуманным планом.

В этом месте нельзя было оставаться. Замок, который долгое время мне казался безопасным пристанищем, теперь пугал. Я даже не стала заморачиваться закрыванием двери. Схватила шубу шапку и кинулась бежать. Куда глаза глядят.

7

Доберусь до людей, может быть, в долине меня не узнают. Не все же меня видели раньше. Там укроюсь и дальше сбегу за перевал сама. Я поняла, что просто не доживу в замке до весны. Дракон меня пленял. Мне было невыносимо рядом с ним, да и в его взгляде я все чаще ловила ледяную страсть и если я хоть на миг ей поддамся, то умру. Я вчера была близка. Очень близка.

Мне нужно было бежать отсюда как можно быстрее и как можно дальше. Все равно куда, лишь бы не оставаться в этом замке и не терять голову из-за ледяного дракона, поцелуй которого неминуемо обратит в лед. Я хочу жить. Значительно больше, чем вкусить его губительной любви. Душили слезы. Я накинула шубу. Шапку, прихватила варежки и засунула ноги в теплые сапожки, а потом выскочила во двор.

Путь был знаком. Мы последнее время часто гуляли с Ароном недалеко от замка, и я знала, где идет узкая тропа, ведущая по каменистому склону вниз в долину. Главное было, уйти до того как он вернется и захочет удержать. Я была уверена, он станет искать. А как иначе? Я же еще один ценный экспонат в его коллекции. Я неслась, что есть мочи, спотыкалась, падала и снова поднималась, понимая, мне не выдержать долго на морозе. Легкие горели от холодного воздуха, и я начала выдыхаться, но останавливаться было нельзя, потому что моя лисья шуба горела на снегу, словно сигнальный костер. Меня можно увидеть с неба без проблем.