Ледяная месть

– Ну, раз тебе так повезло, – улыбнулась Добронравова, – то да. Оставишь расписку, получишь свои вещи и гуляй…

– Так есть же одна расписка.

– От тебя не убудет, если оставишь вторую.

– Не убудет… И от Насти не убудет, – в раздумье проговорил я.

– Это ты о чем?

– Да Настя так сказала. От нее, говорит, не убудет, если я вдруг ее квартиру обчищу, а мне достанется. Сказала, что ее отец глаз мне на одно место натянет. Говорить, на какое?

Добронравова сделала вид, что не услышала вопрос, и в свою очередь спросила:

– О чем ты с ней говорил?

– Ну, я думаю, вас это заинтересует…

Я собрался с мыслями, вспомнил весь наш с Настей разговор и, не усложняя рассказ подробностями, выложил все следователю.

– Вы не поверите, но это я накликал на них беду. Вернее, не накликал, а предрек. Я сказал, что Воротников и ее муж могут оказаться звеньями одной цепи…

Следователь отнеслась к этим словам со всей серьезностью и поинтересовалась:

– Может, были какие-то основания так считать?

– Да нет, не было никаких оснований. Просто Настю хотелось расшевелить. Она не желала мне помогать…

– В чем?

– Ну, помочь найти убийцу Воротникова.

– Зачем?

– Чтобы самому отмыться.

– Похвальное желание.

– Да мне ваша похвала не нужна. Мне нужно, чтобы вы отстали от меня.

– Я бы тоже этого хотела, но пока что ты остаешься под подозрением.

– А Кеша?

– Иннокентий Туманов? Ну, признаться, мы думали, что он твой подельник…

– И продолжаете так думать?

– Скажем так, наблюдение с вас мы сняли.

– Но подозрение – нет.

– Это наше право. Я наводила о тебе справки, Старостин. Кто ты, сводник или все-таки частный детектив?

– Ну, так это же не криминальное сводничество.

– Не криминальное…

– Если вдруг с мужем разведетесь, обращайтесь ко мне. Я ведь и с кавалером могу познакомить, – попытался я пошутить, чтобы разрядить сгустившееся напряжение.

– А я замужем? – удивленно повела бровью Добронравова.

– Ну, кольца у вас на пальце нет, но у военных так со времен царя Гороха заведено, чтобы никаких обручальных колец. Красивая вы женщина, но красота у вас сдержанная. Вы хотите нравиться мужчинам, но себя напоказ не выставляете, потому что далеко с ними заходить не собираетесь. Взгляд у вас не ищущий… Нет, я, конечно, могу ошибаться…

– Не ошибаешься. Я действительно замужем.

– Только муж вас не устраивает.

– С чего ты взял? – На этот раз обе брови у нее полезли вверх.

– Это не объяснить. Тут чувствовать надо…

– А что ты насчет Светозаровой почувствовал?

– Утверждать не берусь, но, похоже, она изменяла своему мужу. С Воротниковым изменяла.

– Ты почувствовал, или она сама тебе сказала?

– Почувствовал… Она с Воротниковым раньше встречалась, потом он ее бросил, и она увлеклась Димой. Или просто переключилась на него, чтобы досадить Воротникову. Замуж за него вышла. А встречаться стала с Воротниковым. Пока он снова ее не бросил… Или параллельно с ней с Катей встречался.

– Ты что-то про Катиного мужа говорил…

– Говорил. И сейчас мысль появилась… Катя сначала встречалась с Димой, потом вышла замуж за Юру. А потом начала встречаться с Воротниковым. Юра мог об этом узнать? Мог. Мог заказать Воротникова? Мог. Но если бы на этом все и закончилось. Так нет же, Настя получила от меня запись, на которой Катя изменяла Юре с Воротниковым. И мужу она об этом рассказала, и его другу Косте. Что, если Юра тоже узнал?

– Да, я в курсе, о какой записи идет речь, – кивнула Добронравова. – Я разговаривала с Ольгой Воротниковой, мне пришлось выложить ей всю правду, и запись я ей показала. На ней она узнала Катю Белову, подсказала, как ее найти. Я и с Катей разговаривала, и с ее мужем. Про запись Белову я не говорила, но Катя могла признаться. Да и Воротникова могла ему в запале сказать…

– Дело не в самой записи, – покачал я головой, – дело в том, откуда она появилась. Юру могло разозлить, что запись появилась с подачи Светозаровых. Что, если он и заказал их? Белов, говорите, его фамилия?

– Белов.

– Вы разговаривали с ним, что он из себя представляет?

– Это допрос? – возмутилась Добронравова.

– Мне вам расписку о невыезде давать? Вы мне пропуск выпишете или кто?

Я сделал вид, что сворачиваю наш разговор. В конце концов, я не обязан делиться своими соображениями с официальным следствием. Зато вполне могу заняться следствием неофициальным. Но я-то чувствовал интерес к своей персоне со стороны Добронравовой. Она искала убийцу не во мне, она искала киллера вообще. Наши интересы совпадали, поэтому она хотела выжать из меня все, что могло помочь ей докопаться до истины.

– Успеешь с пропуском… – в раздумье отмахнулась от меня Любовь Алексеевна. – Да, я разговаривала с Беловым, и у меня сложилось определенное о нем впечатление. Человек он непростой, себе на уме. Умеет владеть собой и своими эмоциями. Улыбается, шутит, но в душу к себе не впускает.

– Чем занимается?

– Банк у него свой, не самый крупный, но вполне успешный.

– Сам поднялся, или отец помог?

– Отец помог, а что?

– Да впечатление сложилось, что небедная была компания у Светозарова. Кстати, кто у него родители?