Ледяная птица

– У тебя есть план? – обратился он к нему. – Черт, как же противно на эти рожи смотреть! Интересно, как они доложат о нас начальству?

– Они не доложат, – после короткой паузы ответил Алиев. – О том, что мы здесь, вообще никто не узнает.

– Как это? Они что, убьют нас? Так это же беззаконие!

– Какие сейчас законы? – В темноте лица горца было не видно, но Панама мог поклясться, что тот усмехается. – Кто их соблюдает? Ты давно видел такого начальника… пусть он руководит всего лишь пунктом приема стеклотары, но все равно уже начальник, так ты видел, чтобы хоть кто-нибудь из этого племени соблюдал закон? То-то же! А тут вообще закрытый район… боевые действия рядом. Бандиты… Спишут и не задумаются. Скажут, ушла съемочная группа в горы, а вместе с ней и оба Алиевых. Отец и сын. И не вернулись. Чечены всех перестреляли. А за иностранца выкуп требуют.

– Слушай, ты чего… радуешься? – возмутился Пономарев. – Ты так говоришь, как будто бы тебя это не касается! Ни тебя, ни сына… Или ты просто хочешь показать: мол, вот я какой хладнокровный и ничто меня не сломит? Черт, как же мне все это… Мартин сука! Я же его… я же верил ему! А он… всех нас… зараза!

Обуреваемый гневом, Геннадий умолк, не найдя нужных слов.

Молчал и Курбан. Его одолевали тревожные мысли, он не считал необходимым выказывать свои чувства. Что толку от слов? Один поступок скажет больше, чем сотня фраз. Можно тысячу раз сказать: «я убью врага», а тот будет себе жить-поживать как ни в чем не бывало. А можно пойти и сделать. А потом пусть за тебя говорят другие.

– Ну так что там с озером? – напомнил Геннадий. – Будет продолжение или как?

– Да что тебе это озеро далось? – начал было Курбан и передумал. – Впрочем, теперь ты как никогда имеешь право узнать… что ждет нас в случае неудачи.

– Что ждет? – переспросил Панама. – Ты же сказал, что нас убьют.

– Я сказал только, что они не боятся сделать так, чтобы мы исчезли, – уточнил Курбан. – Им незачем нас убивать… Они и тех людей, которые вместе с Муртузом пошли к озеру, тоже не убили.

– Это ты о тех, которые решили наказать обидчиков чабана?

– Да. О тех, кто не вернулся. Ни один не вернулся. Вначале не знали, что и думать, не хотелось верить в плохое. А потом… потом пришли они сами. От людей не отличишь, только… глаза неживые. Ты наверняка замечал, человек, когда смотрит на ребенка, на любимую, на родителей, его глаза меняются. Когда злится, когда радуется… А у этих всегда одни и те же. Рассказывают… они… их даже наши собаки боялись.

Да что собаки, стоило только появиться чужакам, на что волки – звери без страха, и те разбегались. Не веришь? Или, может, тебе смешно такое слышать? Геннадий вздрогнул, словно очнувшись.

– Мне? Смешно? – опешил он. – Да я слушаю! Внимательно! Ты дальше… дальше давай!

– А что дальше, наши же тоже не пальцем деланные. Собрались мужчины… взяли винтовки… и стали следить за пришельцами. Одного подстрелили, другого… А они оживают! Не сразу, но все равно… оживали. Пока сельчане не научились в головы им попадать. Вот тогда уже все, конец. А разгадав секрет, стрелки стали засады устраивать. Много чужаков положили. Не зря говорят, что у нас мальчики с винтовкой в руках рождаются.

– И что, всех перебили? – Геннадий решил, что лучше не умничать и не рассказывать про бронежилеты, благодаря которым «оживали» чужаки. Пусть рассказывает как хочет. Легенда есть легенда, в ней обязательно что-то приукрашено. – Или они стали в касках ходить?

– Какой всех?! Они знаешь какие хитрые! Видят, что плохо дело, колдовать стали! – Алиев рубанул рукой воздух. – Ты можешь сказать, что сказки все это… я сам бы так сказал. Но это было! На самом деле было! Они хватали наших людей и делали их… не людьми. Рабами делали. Хуже, чем рабами. Рабы, те хоть убежать могли, здесь же… воли лишали. Сыновья отцов, матерей не признавали. Тогда наши взялись по-серьезному. Устроили настоящую войну. Вопрос стоял ребром: или мы, или они. Ох и погибло тогда людей! Много… очень много. На Белого царя почему-то списали, а на самом деле это те чужаки воевали. Ну, и им тоже досталось. А потом случилось самое страшное. В аул пришел аждаха.

– Кто пришел? – переспросил Геннадий. – Аш…

– Аждаха… Чудовище, по-вашему, – пояснил Курбан. – Ну, как дракон. Только еще страшнее и больше.

– Змей Горыныч, что ли? – догадался Панама. И тут же выругался про себя. Он боялся, что своей глупой шуткой оскорбил горца, но тот принял подсказку серьезно.

– Наверное… я не знаю. Но это ваше, русское название. Вполне возможно, что этот гад к вам еще раньше приходил. Вот вы и дали ему свое имя. А мы свое. – Курбан пожал плечами. – Да и кто помнит, как на самом деле было? Все же со слов берется… Один рассказал, другой как понял, так и пересказал, кто его слушал, тоже свое добавил и дальше пустил. Вот и получаются… легенды. Или мифы, а хочешь, и сказками назови. Но они же не из воздуха взялись, наверное, есть какая-то основа.