Ледяное озеро

Претерпев чудовищные унижения из-за спазмов в желудке, Эмиль Санк-Марс какое-то время сидел смирившийся и потрясенный, слишком усталый, чтобы отнестись к своему недугу снисходительно. Выйдя из кабинки в большой туалет для сотрудников, он увидел в зеркале свое сильно побледневшее лицо, вымыл руки и погрузился в состояние полного безразличия, сосредоточив все внимание на том, как течет из крана вода. Хонигвакс рассуждал о планетах, вращающихся по своим орбитам, о закручивающемся вниз по спирали искривлении времени. Распрямившись, он почувствовал, что ноги его будто приросли к полу, вся энергия иссякла.

Распахнув настежь дверь, в туалет вошел Мэтерз, увидел, как он стоит у раковины, и с сочувствием сказал:

— Езжайте домой, Эмиль. Здесь мы сможем разобраться и в другой раз. — Пока Санк-Марс не торопясь вытирал руки, молодой полицейский стоял, опираясь на раковину. — Вы очень паршиво выглядите, еще, не дай бог, что-то случится по дороге.

— Мне надо задать этой парочке еще один вопрос. — Голос его звучал устало и глуховато. — Но пока я от этого воздержусь. В этом, Билл, надо разобраться.

— В чем?

— Как могло случиться, что безработный испытуемый, нищий лабораторный кролик, крыса подопытная, вдруг ни с того ни с сего, буквально за несколько недель стал начальником службы безопасности, хотя ему еще и тридцати не исполнилось. Эта история, скорее всего, и приводит к тому, что очень скоро он умирает насильственной преждевременной смертью. Мне надо выяснить, почему это произошло. Ладно, пойдем.

От промышленной зоны, где располагалась компания «Хиллер-Ларджент Глобал», Билл Мэтерз выехал на трансканадскую скоростную магистраль «Метрополитен», проходящую в этом районе города по длинному мосту над землей, и направился на восток. Им хорошо виднелась гора, возвышавшаяся милях в десяти отсюда. По другую сторону дороги начиналась центральная часть города. Они проехали по краю многолюдного района, выехали на кольцевой разъезд в районе бульвара Акади, где начинаются густозаселенные иммигрантские кварталы, и тут же застряли в пробке, которые здесь почти всегда явление обычное. В районе огромного торгового центра деловито сновали туда-сюда пешеходы и машины. Санк-Марса так и подмывало влиться в эту толпу и купить себе таблетки от желудка, но в заторе он не мог это сделать.

— Страшно, — проговорил он вдруг.

— Что вас пугает?

Мэтерз думал о жене, о том, что у нее теперь на уме из-за необходимости переезда в дом его сестры. Может быть, именно в этот момент она тоже была в торговом центре, зашла туда, чтобы пересесть из одного такси в другое и никто не мог выследить, откуда она приехала и куда направилась. Взглянув в ту сторону, куда смотрел напарник, он увидел массу пешеходов, большинство которых были иммигрантами всех цветов и оттенков кожи, говорившими, наверное, на всех языках мира. Здесь все они оказались его соседями, потому что их с Донной домик стоял неподалеку, всего в нескольких кварталах.

— Страшно, что люди капают себе капли в нос, пользуются аэрозолями, глотают таблетки и позволяют вводить себе в кровь всякие сыворотки, чтобы проверить, окажется их реакция отрицательной или положительной. Мне это чем-то напоминает русскую рулетку.

— Это еще не самое страшное.

— Я не провожу сравнений, Билл, просто констатирую. Меня это поражает: стоит тебе дать в газете объявление, что нужны подопытные кролики в человеческом облике, как они выстраиваются в очередь, мечтая, чтобы выбрали именно их.

Перед тем как снова застрять на светофоре, они продвинулись футов на сто.

— В Штатах, — продолжил свою мысль Мэтерз, — кажется, в Чикаго, люди сами просили заразить себя СПИДом.

— Прости, не понял.

— Я вас не разыгрываю.

— Зачем?

— Чтобы потом с ними могли проводить эксперименты.

— С чего ты взял?

— Мне кто-то рассказывал.

Санк-Марс какое-то время переваривал эту новость.

— Ты хочешь сказать, что люди добровольно делали себя ВИЧ-инфицированными, чтобы потом над ними могли ставить опыты? И сколько же это стоило?

— Ничего. Это общественная услуга. Знаете, бывает так, что люди, потерявшие любимых, но сами здоровые, соглашаются, чтобы их заразили ради помощи в разработке лекарств. Другие просто идеалисты. Это, Эмиль, как эпидемия. Некоторые потеряли десятки друзей. А кое-кому просто хочется пожертвовать жизнью.

— А тем временем, — заметил Санк-Марс, — некоторые ученые хотят отложить исследования, пока не выгадают себе куш побольше. Они называют это природой зверя. Как тебе это нравится?

— Медицина — это деньги, — изрек Мэтерз. — Здоровье — большой бизнес. Медицинские исследования — растущая отрасль промышленности. Вы же знаете, какие дела творятся там, где крутятся большие деньги.

— Да, кое-что мне повидать довелось.

— Я слышал, что если бы крупные международные компании продавали героин и крэк на улицах, их прибыли стали бы баснословными. Можете себе такое представить?

Санк-Марс только присвистнул в ответ, потом попытался немного размяться на узком автомобильном кресле.