Ледяной Король (СИ)

Ее глаза сощурились, настоящие глаза дракона… вот сейчас она говорит правду.

- Ошибаешься. Точнее ты прав, что вас обоих избрал народ, но почему? Потому, что вы оба сильнейшие. Силу Короля и престол получает тот, кто становится самым сильным.

- И я все равно не понимаю…

- Самый сильный из всех… в Атлантиде это ты, в Шумере – Гильгамеш. Но… ты был рожден сильнейшим, Гильгамешу пришлось сражаться за право быть сильнейшим. И в этом вы отличаетесь. Ты был Королем по праву силы, Гильгамеш стал им по праву выбора. Но ради того, чтобы избежать несправедливости, я могу посетить с тобой золотой город…

- Значит, мне отдать распоряжение снаряжать корабль? – неужели я выиграл! Мы плывем к Гильгамешу.

- Да, но прошу не сообщай ему заранее, какой именно гость к нему едет. Я все забываю спросить, Риэминор, кем для тебя была эта юная девочка, в чьем теле я сейчас нахожусь…? У тебя все время такой потерянный взгляд, когда ты смотришь на это тело. Так кем же была для тебя Лилианна Холлинджер, позволь узнать?

Подлая ящерица! Нашла за что уцепиться, она не просто так согласилась плыть со мной в Урук, это только повод.

- А тебе это неизвестно? – удивленно спросил я. Она же дракон.

- Я бы могла узнать, но я предпочла этого не делать. Душа этой девочки перешла во вселенский цикл перерождения, и я даже не отслеживала ее дальнейший путь и ничего не считывала с ее сознания. В ее теле ничего не осталось, никаких остаточных воспоминаний и я не стала задавать вопросов, ведь это тело нужно мне лишь на время. Когда золотое пламя из осколка души начнет просачиваться и разлагать его, я опущу это тело в Бездну, где оно разложится.

- Довольно жестоко…

- А ты весьма искусно уходишь от ответа.

- Давай договоримся, я расскажу тебе о Лилианне после визита в Урук, надеюсь твое любопытство к этому моменту не остынет.

- Идет. Раз уж так, то вероятно тебе интересно узнать, как это тело живо? Его поддерживает осколок моей души. От моего настоящего тела в нем только глаза, выращенные с помощью адаптивной генетики… - она сама давала мне ответы на вопросы. Но мне все же было немного не ясно. Это настоящие глаза или же их дубликат получается?

- Глаза, выращенные с помощью адаптивной генетики? Значит, твое настоящее тело дракона сейчас с глазами… - она рассмеялась, она двигалась… как-то по-особенному, словно сливаясь с потоком ветра. Тело Лилианны действительно казалось очень легким, она будто пританцовывала.

- Само собой, мои настоящие глаза больше этих, если ты не догадался, это их генетический дубликат. Но в целом, кроме размера они ничем не отличаются. Мои настоящие глаза вместе с телом сейчас в измерении Бездны, я могу поменять тело в любой момент, когда это будет нужно. Ладно, думаю хватит об этом. Идем в порт?

7.

Третья Вселенная. Нифльхельм. Дворец Аутосфер.

Я мог вновь прогуляться внутри ледяных коридоров собственного дворца. Теперь я стал Королем, у которого не было никаких придворных, никаких слуг. Я жил в этом дворце всегда один… даже не будучи заточенным еще до начала второй войны, я жил здесь в одиночестве. Даже Эверглосс жил и управлял частью дел, находясь в мире Ина, даже зная, что он моя печать… я не держал его во дворце. Ледяной престол должен был стать символом одиночества, я должен был показать Эльребе, что не только ее трон несет в себе одиночество и печаль. Сила холода и этот нефритовый трон Нифльхельма тоже несли в себе боль, печаль, страдание и одиночество. Я ничем от нее сейчас не отличался…

Нефритовые своды блестели черным инеем, я раскрыл двери тронного зала и впервые за долгое, очень долгое время переступил порог. Я направился туда куда хотел сходить все это время, пока был заперт внутри тронного зала. В Аутосфере было немного залов, он представлял собой огромною ледяную башню, которая по форме напоминала падающий конус с острым шипом. В основании конуса был мой тронный зал, башня стояла на замёрзшем ледяном озере. Широкие коридоры с высокими сводами от тронного зала вели в смотровую и приемную, и винтовой лестнице из черного снега, ведущую на самый верх башни, там была последняя комната в этом дворце. Точнее не комната, а смотровая площадка, углубленная в башню, с круглым широким балконом, который позволял осмотреть все с высоты башни.