Ледяной принц

Я подавил его разум, и Броуди поморщился. Отчасти мне было не по себе, что я воспользовался силой, к которой прибегал лишь в крайних случаях. Возражения начали всплывать в моем сознании, когда чувство вины пронзило меня изнутри, но удушающая красная пелена тут же заглушила муки совести. Все мои чувства отошли куда-то на второй план, не оставив ничего, кроме жажды наказать отступника. Странное чувство уверенности в своей правоте управляло мной сейчас, и я внезапно осознал, что улыбаюсь.

– Хорошо, – я бросил Броуди на землю. – Не двигайся.

Он едва собрался с силами, чтобы сделать вдох, когда мой приказ возымел эффект и сковал его тело.

– Нок, – Кост даже не пытался скрыть страх в своем голосе. Он посмотрел на то место, где только что был мой клинок, прежде чем сглотнуть. Затем он перевел взгляд на Калема, который сражался с Ониксом и Доминусом, катаясь в спутанном рычащем клубке. Через мгновение Кост прочистил горло. – Что нам делать с Калемом?

Лина переводила взгляд с меня на Броуди, ее глаза округлились от ужаса. Она открыла рот, как будто собираясь что-то сказать, но затем поджала губы и покачала головой. Наконец, она повернулась к Калему.

– Я усмирю его. Кост, призови Феликса и подлатай Гейджа, пока он не истек кровью, – Лина отступила в сторону и направилась к бушующим зверям.

Убей.

Внутри у меня все протестовало.

– Лина, держись от них подальше!

– Я справлюсь, – поморщившись, она вытянула руку, погружая поляну в красное сияние, и закрыла глаза. Дверь в мир тварей снова открылась, но вместо очередного гигантского монстра, которого я ожидал увидеть, появилась крошечная сверкающая птичка. Она была не больше зяблика, ее переливающиеся радужные крылья непрерывно бились в воздухе, а хвостовые перья ходили из стороны в сторону, как руль лодки. Клюв птички был длиннее ее тела и заканчивался острым, как игла, кончиком.

Лина указала на Калема, и птица взмыла вверх. Она загудела над его головой, виляя то влево, то вправо, пока внезапно не нырнула прямо под ухо. Ее клюв сунулся под чешуйку, а затем птичка стремительно метнулась назад еще до того, как Калем понял, что его ужалили. Он рычал, лихорадочно мотая головой, пока его лапы не ослабли. Он несколько раз моргнул и тряхнул головой, словно пытаясь прогнать сонливость. Доминус и Оникс попятились, когда он сделал несколько неуклюжих шагов вперед. Затем он споткнулся о собственные лапы и с тяжелым стуком повалился на землю. Его глаза закрылись.

Когда Калем обмяк, Оникс, Доминус и птичка вернулись к своей хозяйке. Лина присела на корточки перед Ониксом, осторожно изучая его изувеченное крыло дрожащими пальцами. Он ощетинился, пока она осматривала рану, но ее мягкий голос и нежные слова удерживали зверя на месте. Через мгновение Лина вздохнула.

– С тобой все будет в порядке. Возвращайтесь к себе, – Лина сжала кулак, и мир тварей призвал своих существ обратно в безопасность. Лина сбросила с себя куртку. Нежно-голубая ткань ее туники пропиталась кровью и потом. Прижимая руку к ране, девушка направилась к нам. Красные вспышки гнева, сражающиеся с моими тенями, пульсировали у меня перед глазами. Я изо всех сил старался не обращать на них внимания.

– С Калемом все в порядке?

Тело Лины задрожало, и она опустилась на колени.

– Да. Келс – Усмирпташка. Ее клюв выделяет мощный снотворный фермент. Калем некоторое время пробудет без сознания.

– Он превратится обратно? – я посмотрел на покрытого чешуей пса, сомневаясь в том, что мой друг когда-нибудь сможет вернуть себе свой прежний облик.

– Я не знаю. Я никогда…

Лину прервал звук открывающейся двери мира тварей, и она посмотрела на свою руку. Ее метка заклинателя не светилась. Сияние исходило от кучи разорванной одежды в нескольких метрах от нас. Бронзовый ключ был едва заметен под тем, что некогда было туникой Калема. Внезапно визжащее пятно мятного цвета пронеслось по воздуху к его спящей фигуре.

– Эффи! – Лина вскочила на ноги, морщась от боли, и побежала вслед за Эффрефт Калема. Его птичка никак не отреагировала на Лину. Эффи кружила вокруг своего хозяина с беспокойными криками, от которых у меня сжималось сердце. Ее внезапное появление напомнило мне о битве в Хайрите. Я знал, что Калем жив, хотя сейчас он и был не в себе. Я надеялся, что Эффи не разбудит его. Если он очнется и навредит ей, то он себе этого никогда не простит. Я последовал за Линой и птицей Калема, бросив беглый взгляд на Коста, который рвал брюки Гейджа, чтобы получше осмотреть его раны.

Запрокинув голову к солнцу, Эффи лихорадочно махала крыльями. Частички сверкающей магии падали с ее перьев, покрывая толстую шкуру Калема пылью. Когда Эффи удовлетворилась своей работой, она приземлилась рядом с ним и ткнулась клювом в его морду, мягко воркуя.

– Эффи, – Лина опустилась на колени рядом с ней. – Все будет хорошо. С ним все будет в порядке.

Эффрефт на мгновение перевела свои встревоженные розовые глаза на Лину, а затем снова повернулась к Калему.