Ледяной рыбак

Осмотрев меня без какого-либо удовольствия, он приказал следовать за ним — во двор казармы. Там, на пыльном плацу стояло несколько шестов с насаженными на них мешками из поцарапанной кожи, из мешков торчала солома. Верхняя часть каждого мешка была туго затянута воняющей дегтем веревкой — получалась вроде как голова.

— Бей — сказал Дырокол.

— Чем?

— Хоть руками, хоть ногами.

Я послушно дал кукле несколько оплеух, потом, задрав подол, пнул жесткий мешок — пальцы босой и уже довольно-таки грязной ноги взвыли.

— Мда, — сказал Дырокол. — Что и ожидалось.

Он наподдал манекен локтем, отчего несчастное чучело спружинило чуть не до земли, отошел к стойке с оружием и протянул мне маленький топорик с занозистой рукояткой.

— Бей, — повторил он.

— А не испорчу мешок?

— Заговоренные. Бей.

Я принялся мучить мешок топором. Солома шуршала, кожа бумкала, мешок был неподвижен.

— Дермь кунячья, — констатировал сержант. — Давай-ка мечом попробуем.

Мы попробовали и мечом, и дубинкой, и длинной палкой, и копьем, и маленьким ржавым ножом типа перочинного, только не складывающимся.

С ножом повезло больше прочих: на десятом примерно ударе манекен слегка махнул пучком соломы из дыры.

— Все равно кунячья, — сказал Дырокол, — но хоть что-то, хотя, считай, ничего. Навык у тебя какой? Тот, что ты получил у Воша?

— А… я забыл.

— Так открой и посмотри.

Я послушно уставился себе в район пупка и принялся старательно моргать.

— Сглаз!

— И что он делает?

— Не знаю.

— Прочитай, что написано.

— Ничего не написано. Только «Сглаз».

— Ладно, давай, используй на манекене.

— …Хорошо. Только я не знаю как.

Под рассуждения о кунячьих дерьмях, которые свой зад сами найти не смогут, я выяснил, что навыки можно закреплять рядом с пупком, чтобы они там болтались на манер небольших полупрозрачных карт, а потом просто тыкать в них пальцем. Или взглядом, усиленным моей волей, если бы я не бы таким тупым и косоглазым.

В сержанте Дыроколе, как и в его напарнике, было нечто прекрасное. Никто из них не вздыхал, не говорил успокаивающих пустых слов и не трепал меня ободряюще по плечу, отводя глаза. Это были чуть ли не первые взрослые, которые вели себя со мной свободно и спокойно. Пусть они и были искусственными интеллектами убогой модификации, пусть они унижали меня, но они мне, ей богу, нравились.

— Ну что, отелился? Не спи, атакуй!

Я ткнул пальцем в карточку, и та закружилась-замерцала, перезаряжаясь. Посмотрел, дважды моргнувши, на манекен. Над ним алел значок сглаза с таймером.

— И что? — спросил Дырокол.

— Вот, — ответил я.

Мы оба пялились на манекен. Тот был равнодушен и неподвижен. С крыши казармы спикировала ворона, сделала над нами круг и улетела, издевательски хохоча. На верхнюю часть мешка плюхнулась увесистая белая клякса.

— Бороду мою в мочало! — сообщил Дырокол. — Я такой бесполезной кунячьей дерьми еще и не видывал.

Я не знал, что ответить, и зарывал все еще побаливающий большой палец ноги в бархатистую пыль плаца.

— Возьми нож снова и бей им эту дуру, пока солнце не дойдет до большого вяза. Все время вешай на нее эту твою бесполезную хреновину.

Я даже не стал спрашивать — где находится большой вяз, пожал плечами и принялся тыкать ножом в жесткую кожу. По откату прожимал «сглаз». Снова тыкал. Нож гнулся, но не ломался, ни одной царапины на жесткой коже мы с ним так и не изобразили. Дырокол торчал на ступеньках под навесом, курил трубку и мрачно созерцал происходящее — других рекрутов на плацу я не видел. Все это надоело мне довольно быстро, но зато теперь я не чувствовал никакого озноба и никакого страха — только усталость и раздражение. Едкий пот тек по носу и щипал глаза, солнце зависло прямо над головой.

Ловкость +1

Ровно через секунду после порадовавшего меня сообщения чучело неожиданно провалилось под землю — снаружи осталась торчать только скособочившаяся голова.

Дырокол вытащил шест с чучелом и осмотрел дыру.

— Крот, — сказал он. — Откуда тут к кунячьей матери крот?

— У меня ловкость подросла на единицу, — рапортовал я.

Лицо Дырокола покрылось пятнами свекольного румянца, он упер кулаки в бока и принялся орать.

Он орал, что он тут тыщу лет рекрутов гоняет, что до сих ни один кунячий сопляк не уходил от него меньше чем с десятком параметров после подобной тренировки, что на первых уровнях у нас должно все переть, как хрен на огороде, и что такого безнадежного и убогого кунячьего дерьма, как я — ему еще не присылали.

Потом сержант столь же стремительно успокоился и опять уставился на дыру.

— В Шепот тебя было надо, к болтунам, а не к нам.

— А кто такие болтуны?

— Да маги всякие. Ты точно их племени. А с другой стороны, какой ты маг, если у тебя маны нет?

— А у меня ее точно нет?

— Посмотри еще раз на свои параметры. Ты видишь там где-нибудь слово «мана»?

— А, может, ее можно получить?

— А может, тебе вторую голову можно вырастить?

Я не знал, можно ли в Альтрауме отращивать вторую голову.