Ледяной смех

На станции Обь, вблизи города Новониколаевска, поодаль от товарных пакгаузов на запасном пути, неделю назад встал бронепоезд с двумя комфортабельными служебными вагонами.

В них помещался штаб генерал-лейтенанта Генриха Генриховича Лимница с новым званием Особого Уполномоченного по чрезвычайным вопросам военной эвакуации на магистрали Великого Сибирского пути.

Свою военную карьеру капитан Лимниц начал в русско-японскую войну в штабе генерала Куропаткина.

С театра военных действий в Петербург Лимниц вернулся в свите опального командующего, но с орденом «Владимира с мечами» и погонами подполковника.

О существовании Лимница прогрессивная общественность России с возмущением узнала в тысяча девятьсот шестом году, когда он, командуя карательным отрядом, искоренял последствия революционной крамолы в городах Поволжья.

Газеты тогда немало писали о его ревностной преданности престолу, а главное, не забывали упоминать о чинимых им зверствах при расправах с арестованными революционерами.

Неприглядная деятельность палача с офицерскими погонами вынудила правительство отозвать его с этого поста, даже обвинить в превышении власти, но кличка «Злой» со страниц газет запомнилась и особенно крепко теми, кто так или иначе был причастен к первой русской революции.

В августовские дни тысяча девятьсот четырнадцатого года, когда Россия вступила в войну с немцами, генерал Куропаткин, формируя свой штаб, не забыл вспомнить о приятном офицере Лимнице, не покинувшем его в тяжелые минуты опалы на полях Маньчжурии, и Лимниц вновь отбывает на театр военных действий в штабе генерала.

Февральская революция застает Лимница в чине генерал-майора. Но Лимниц хорошо помнит о своей деятельности в Поволжье. Опасаясь, что и о нем помнят революционеры, Лимниц отбывает с фронта спешно: сначала в командировку в Петербург, а из него на Южный Урал. В Катав-Ивановском заводе находит приют в качестве инженера и доживает в нем до счастливых дней чешского мятежа, когда Ян Сыровый со своим начальником штаба полковником Войцеховским в Челябинске свергают Советскую власть. Лимниц появляется в Челябинске, заводит знакомство с Войцеховским, быстро находит с ним общий язык и, с согласия Сырового, остается при его штабе.

И наконец, при появлении в Омске адмирала Колчака, Лимниц сначала на скромной должности при Совете министров, а после встречи с генералом Сахаровым, найдя в памяти общих знакомых по двум войнам, Лимниц почти всегда около генерала в той или иной должности по наведению порядка в борьбе с подпольными организациями большевиков.

В Челябинске, Уфе и Омске Лимниц любил вспоминать свою родословную. Особенно похвалялся преданностью монархии, упоминая при этом, что это у него родовая черта, ибо его предок при Николае Первом был среди офицеров, доставивших в Петербург декабриста Пестеля.

Любил он рассказывать и о своих расправах с революционерами, за что и заслужил от них кличку «Злой». Так эта кличка стала известна в колчаковской армии и утвердилась за генералом после того, как Лимниц расстреливал всякого заподозренного в симпатиях к большевикам.

***

Когда полковник Несмелов с вестовым подъехали к вокзалу станции Обь, светило яркое, но не греющее солнце, а от блесток на снегу ломило глаза. На площади на трех столбах с телеграфными проводами трое повешенных.

Узнав от дежурного по станции место стоянки бронепоезда с вагонами Лимница, Несмелов, спешившись, приказал вестовому ожидать его, сам направился к бронепоезду.

Из-за безветрия дым из труб паровозов столбами поднимался ввысь. Возле эшелонов толпы людей и солдат. Ревут гармошки. Подойдя к бронепоезду, Несмелов увидел часовых. Из вагона вышел Дутов, Несмелов отдал честь, но Дутов в ответ только кивнул.

Войдя в вагон, Несмелов разделся. Попросил надушенного адъютанта о себе доложить. Через минуту адъютант пригласил его пройти к генералу. Несмелов сошел в уютный салон, обитый синим бархатом.

— Ваше превосходительство, командир Третьего Особого полка полковник Несмелов явился по вашему вызову.

Лимниц стоял у окна спиной и, не оборачиваясь, спросил:

— Почему явились? Я вызывал генерала Ломтикова.

— Вы вызывали командира полка. Он перед вами.

Лимниц повернулся. Оглядев Несмелова, достал из кармана френча портсигар, закурил папиросу, положил портсигар на столик, на котором стояла бутылка вина и два фужера.

Генерал был высокого роста и, несмотря на годы, сохранил спортивность фигуры. Его характерное, волевое лицо даже красиво. Седые волосы в завитках. Холодные глаза пытливы, но спокойны, зато руки в постоянном движении. Их кисти то утопают в карманах, то, заложенные за спину, сжимаются в кулаки.

Сев в кресло возле столика, Лимниц, не глядя на Несмелова, заговорил:

— Позавчера у меня был разговор с Ломтиковым, но он ничего не сказал о своей отставке. Оказывается, обходительный, но не искренний старик. Себе на уме.

Несмелов, не дождавшись приглашения сесть, сел в кресло без приглашения.

Лимниц вынужден был исправить свою нетактичность.