Ледяной смех

— Вы, конечно, еще не слышали, что вчера утром по приговору Иркутского Военно-революционного комитета Колчак расстрелян. Так-то вот. А вам должен сказать, поступили резонно, что остались на родной земле, осилив в себе страх от колчаковской пропаганды. От родной земли нельзя пятки без разума отрывать. В земле наша истая сила. Ну, мне пора. До встречи в Питере, барышня…

Матрос за руки простился с Певцовой и Пигулевским, побежал к бронепоезду.

Прозвучал отрывистый гудок паровоза, и бронепоезд покинул станцию.

Возвращаясь в селение, Певцова и Пигулевский долго шли молча под впечатлением встречи с матросом и известием о расстреле Колчака. Певцова вспомнила глаза адмирала при последней встрече.

Пигулевский начал насвистывать.

— Прошу. Не надо.

— Извините. Все это машинально.

— Я уверена, Пигулевский, нам придется совсем по-новому осмысливать жизнь. Согласны?

— Не знаю. Пока ничего не знаю, кроме того, что хочу жить.

— А я уверена, что мы все поймем правильно. Уверена. И счастлива, что сегодняшнее яркое солнце наше. Счастлива, что мы легкомысленно, непродуманно не потеряли его будущее тепло…

Стояла торжественная тишина солнечного, морозного утра…