Ледоход

Молодые люди шли молча по набережной. Довольные, усталые, счастливые. Девушка доверчиво прижималась к парню. Он бережно поддерживал её, словно хрупкую вазу, будто боялся разбить. Она ведь теперь была не одна. В ней теплилась новая жизнь. Пусть крохотная, никому ещё толком не видимая и не знакомая, но… настоящая. Пролетят девять… нет, уже восемь месяцев, и на свет народится маленький человечек. «Сын… дочь…», — на душе у Стрельникова было спокойно и радостно. Безумно хотелось петь…

— На меня надвигается по реке битый лёд. На реке навигация, на реке ледоход, — безбожно фальшивя, затянул Николай, искоса поглядывая на спутницу.

— Пароход белый-беленький, чёрный дым над трубой. Мы по палубе бегали, целовались с тобой, — тоненько подхватила Настя.

Они рассмеялись. И вновь замолчали. Зачем говорить, когда всё ясно без слов?

«Странно. Почему я про ледоход пропел? Там же про пароход должно быть, — внезапно подумал Стрельников. — А, понятно. Это опять Тумановское. Чего он разволновался-то так? Вроде нормально всё…»

Вспомнив о «подселенце», Николай невольно нахмурился.

«Вот ведь настырный, всё-то ему не так и не эдак. Ну, ничего. Возьму в мае отпуск на пару недель и сгоняю в Москву, к Пашке Аксёнову. А там уж и разберемся, что делать…»

С Пашкой Коля служил на одной заставе, на Дальнем Востоке. Друг родом был из столицы (с ним Николай несколько раз списывался после армии) и теперь продолжал карьеру военного. Точнее, «чекиста». Отец у него из «конторских», в немалых чинах, и отпрыск, понятное дело, пошёл по стопам бати. Поступил в какую-то закрытую «школу» от КГБ и сейчас вовсю постигал премудрости новой службы.

«Расскажу ему всё, — решил Николай. — Всё, что узнал о будущем, о том, что ещё не случилось и не должно, никак не должно случиться. Вместе эту фигню обмозгуем, со старшим Аксёновым посоветуемся, а потом… Потом видно будет…»

— А? Что? — Стрельников отвлёкся от мыслей и повернулся к невесте.

— Я говорю, на майские всю набережную зальёт, — повторила та с немного сердитым видом. — Ты что, не слышишь совсем?

— Да слышу, конечно. Просто задумался.

— О чём?

— О чём, о чём. О том, что всё у нас будет теперь за-ме-ча-тель-но!

— Да ну тебя, — отмахнулась Настя, высвобождаясь из крепких объятий и кивая на реку. — Вон, посмотри, как льдины плывут. Красиво, да?

Николай посмотрел.

На сердце внезапно кольнуло.

Где-то он уже видел эту картинку. Только не своими глазами, а… Похоже, это опять Туманов. Что ж с ним такое произошло, что даже припомнить боится?..

На берегу играли мальчик и девочка. Обоим лет восемь-девять. Девочка, вероятно, младше. Она крутилась около ещё не растаявшей снежной кучи и что-то рисовала на ней тонким прутиком. Парень стоял у самой воды и бросал в речку плоские камушки. Блинчики получались у него через раз, и после очередной неудачи он опускался на корточки и пытался ловить проплывающие мимо мелкие льдинки. На прибрежном склоне, в высохшей старой траве валялись два школьных ранца. Они лежали метрах в пяти друг от друга. По всей видимости, мальчик и девочка знакомы не были и «вместе» оказались совершенно случайно. Просто спуск к берегу здесь удобный. А если учишься во вторую смену и времени до начала уроков полно, то почему бы не задержаться и поиграть? Ведь возле реки так интересно! Особенно, когда ледоход…

Николай пошатнулся. Тряхнул головой.

Странное ощущение. Он словно бы одним махом постарел лет на двадцать, и тут же, без передышки, снова помолодел, став пацаном-третьеклассником. Сознание будто переместилось в глубины чужой памяти. Той, от которой четыре десятилетия пытался сбежать Виктор Туманов…

«Один, два… пять… семь… Классно!» — Витя восхищенно присвистнул. Это камешек оказался лучше других.

«Эх! Если бы не эта девчонка, десять бы вышло…»

Парень покосился на увлеченно ковыряющую снег девочку. И чего она приперлась сюда? Других что ли мест не нашлось? Берег, вон какой длинный. И ладно бы, если просто рисовала себе и под руку не совалась. Так нет же, будто специально фыркает, когда промахиваешься…

Мальчишка подобрал с земли ещё один камень. Повертел в руках. Крупноват, конечно, но — попробуем.

Камень булькнул, не сделав ни единой попытки «подпрыгнуть».

Сзади раздался тихий смешок. Витя сердито оглянулся.

Девочка как ни в чём не бывало выводила прутиком линии на снегу и не обращала на Виктора никакого внимания. «Ага. Знаем, знаем. Сейчас отвернусь, а ты опять хихикать начнёшь. Вот хитрая…»

Витя присел на корточки.

Эта льдинка вроде бы ничего, только мелкая. А вот та… Ух! Какая здоровая! Да ещё и прозрачная. Вот бы достать её. Надо лишь руку вытянуть и…