Ледовое небо. К югу от линии

— Поверь, Андрей, что я очень старался сделать ваши проблемы своими, личными. Собственно, так оно и случилось в конце концов. Но стать чьим-то рупором я, откровенно говоря, не желаю. Это противоречит самой сути профессии журналиста. А я горжусь своей причастностью к ней и хочу сохранить за собой право на собственный взгляд. В особенности здесь, в заполярном городе, где так легко соскользнуть на привычную стезю бездумного восторга.

Из-за грохота водопада говорить было почти невозможно, и они, незаметно для себя, перешли на крик, сопровождаемый энергичной жестикуляцией. Так уж случилось, что разговору, назревавшему неделями, суждено было завязаться в самом неподходящем месте, на краю ревущего сырого ущелья, где только пена взлетала клочьями и клубился холодный туман.

— За идиота меня считаешь? — наступал со сжатыми кулаками Мечов. — От такого человека, как ты, я меньше всего ожидаю барабанной дроби. Нам она совершенно без надобности. Иное дело серьезный, философский, между прочим, анализ. Здесь мы вправе ожидать не только постановки каких-то наболевших вопросов, но и конкретной помощи.

— В чем именно? Хотите заполучить на постоянное владение атомный ледокол? Но вы сами пока не решаетесь говорить о круглогодичной навигации, поскольку еще не готовы к ней, не все учли, продумали… Считаете, что комбинату следует дать статус главка? Но ты сам говорил мне, что это лишь полумера, — кричал в ответ Лосев. — Не вижу пока предмета для спора.

— О чем же ты пишешь тогда в своих очерках?

— О невиданных темпах, о широком размахе и одновременно о проистекающих отсюда сложностях.

— И даешь конкретные рекомендации?

— Пока только поднимаю вопросы.

— Но ответы на них содержатся в моем плане.

— А ты разве заявил о нем во всеуслышание?

— Но послушай, Герман, с твоей помощью было бы значительно легче пробить любой вопрос!

— Допустим, — поторопил Лосев. — Что с того?

— Мне же ставят палки в колеса. Я скован по рукам и ногам.

— Ничего удивительного. Элементарная диалектика жизни.

— Строители, и Кусов в этом полностью их поддерживает, считают, что все силы должны быть брошены на «Надежду».

— А ты?

— Я полагаю, что одновременно следует реконструировать существующие цеха. По нашим расчетам мощность медно-никелевого производства может быть увеличена на пятнадцать процентов. Пока этого хватит. А когда пойдет руда «Глубокого», подоспеет рудник «Надежда».

— Логично. Но это ведь не твоя идея? Ты просто следуешь прежнему курсу, сохраняешь преемственность. Логинов и первый секретарь горкома, кстати, тебя поддерживают. По-моему, это немало…

— Для начала. Но ни одно мое предложение не принимается в чистом виде. Всегда приходится идти на компромиссные поправки. Усреднять противоположные мнения.

— Иначе и быть не должно.

— Почему? Разве я не прав?

— Хочешь продолжать разговор? С полной откровенностью?

— Безусловно, — резким жестом Мечов указал на каньон. — Самое место для дуэли со смертельным исходом. Интересно даже.

— Помнишь, я обещал сказать тебе, в чем твоя ошибка?

— Это когда мы у Вагнера гостили? Как же, помню…

— Ты слишком торопишься, а нужно уметь ждать. Даже самые радикальные перемены требуют постепенности.

— Согласен, — энергично тряхнул головой Мечов. — Я и сам сознаю, что главный мой враг — нетерпение.

— Не только это… У меня создалось впечатление, что излишне темпераментными выступлениями по части экологической гармонии ты нарочно вызываешь огонь на себя.

— Зачем, хотелось бы знать?

— В самом деле не знаешь? — недоверчиво прищурился Герман Данилович. — Или только делаешь вид?

— Решай сам.

— Тогда ответь мне, почему ты отклонил проект бетонного завода непрерывного действия?

— Ух ты! — непритворно восхитился Мечов. — В самое яблочко!.. Это тебе Кусов напел?

— Я жду ясного исчерпывающего ответа, — напомнил Лосев. — Иначе откровенного разговора у нас не получится.

— Хорошо, — Андрей Петрович присел на корточки и острым обломком кремня начертил на земле круг. — Здесь строится новый комплекс, — пояснил. — Тут — угодья колхоза «Таймырские зори», — изобразил большой прямоугольник. — А несколько в стороне, — нарисовал еще один круг, — выбранная для бетонного завода площадка… Теперь смотри, — стремительная прямая, соединив оба кружка, по диагонали пересекла колхозные владения. — Так пройдет дорога… Все понял?

— Давай-давай, — подбодрил Лосев. — Пока все ясно…

— Тогда постарайся понять и другое, — Мечов выпрямился и отшвырнул камушек. — За последние годы поголовье колхозных оленей выросло в несколько раз. Благодаря новым методам подкормки телята появляются на десять дней раньше, а весят на двадцать процентов больше. Поверь мне, что это очень важные показатели. Во-первых, остается больше времени для подготовки к зиме, во-вторых, снижается заболеваемость. В первый год она была в шесть раз меньше по сравнению с контрольной группой, во второй — в двадцать. Колоссально ведь! Верно?.. А вес убойных телят возрос на пятнадцать процентов. Многие тысячи тонн мяса, кстати сказать. Такими вещами не пренебрегают. Согласен?