Легенда о яблоке. Часть 1

Постепенно эмоциональное влечение к Патрику стало угасать, в стремлении получить от жизни еще больше иссякли элементарные человеческие чувства – уважение, сочувствие, благодарность. Она стала принимать только то, что входило в ее краткосрочные планы. Удивительная способность просчитывать все свои шаги наперед и видеть людей насквозь, мгновенная проницательность и тонкость расцветали в ней с каждым днем, закаляя характер и сердце. Хладнокровие и расчетливость, хитрость и жажда неограниченной власти стали стержнем ее сущности.

Патрик стал бесполезным материалом в большой жестокой игре Жанны. Он стал раздражать ее своим вниманием, заботой. Она уже не нуждалась в нем, в его советах и рекомендациях, а его возможности стали куда уже ее собственных. Университет и новые знакомые давали ей гораздо больше информации и пользы, чем муж.

В какой-то момент Жанна перешагнула границу порядочности и перестала скрывать откровенную неприязнь и равнодушие к Патрику. На его глазах она вела себя вызывающе, бесцеремонно, флиртовала и кокетничала, позволяла ухаживать за собой его же собственным друзьям и коллегам. Супруги начали ссориться, скандалить. С каждым днем, неделей, месяцем их ссоры становились все серьезней, вспыхивали по поводу и без повода, а инициатором чаще всего была именно Жанна. Их когда-то теплое, искреннее чувство стало меркнуть, рассыпаться на части, все больше между ними росла отчужденность.

Патрик не знал чувства меры в проявлении своей любви, он прощал любую гадость, соглашался на любые капризы супруги. Тем временем Жанна шла своей дорогой и, потеряв всякий стыд, обращалась с мужем, как с надоевшим приблудным псом. Ее уже не впечатляла его мягкость, податливость, желание защитить от всех трудностей. Сила ее характера стала преобладать над силой его обаяния и возможностью подарить ей весь мир – светлый, радостный, добрый. Такой мир уже не был ей нужен. Жанна Фурье вела скрытую войну и отрицала всякую возможность возврата в старую жизнь.

И все же, несмотря на то что она была окружена массой поклонников, оказывающих ей разные услуги, удача сопутствовала ей, время от времени ее душило до слез чувство одиночества и тоскливого томления по дорогому человеку из прошлого, по безвозвратным дням беззаботного детства рядом с матерью, наивности и безграмотности. Но ее глаза оставались сухими, холодными, с циничным прищуром и усмешкой.

И вот теперь она лежала на шелковых простынях, имея все, о чем только можно мечтать, но ощущала дикую, разрывающую на части, боль.

Жанна резко открыла глаза. В комнате было темно. Легкий сквозняк гулял по ее обнаженным ногам. Она содрогнулась от озноба, кожа покрылась мурашками. Она поднялась с постели и на носочках подошла к распахнутой двери на террасу. Ее серебристый BMW так и стоял во дворе. По территории сада и перед домом сурово прогуливались доберманы.

На часах – ровно восемь. Завтра первое июня и последний шаг в завершении образования в университете. Завтра Жанне предстояло выйти дипломированным юристом, с лицензией на деятельность в экономической сфере. К удивлению самой Жанны, учеба оказалась для нее легкой, с наименьшими затратами усилий – без единого намека на мошенничество и протекцию. Все ее образование и развитие было результатом только упорного терпеливого труда.

Раздался слабый звук мобильного телефона. Жанна отвлеклась от мыслей и, отыскав сумку в складках одеяла, вытрясла все ее содержимое на пол. Возмущенная плохой координацией движений после беспокойного сна, она нажала на несколько кнопок сразу и выдавила сквозь зубы:

– Я слушаю…

– Мадам Фурье,– раздался знакомый, слегка напряженный голос,– я пытаюсь дозвониться до вас целый день. Где вы пропадаете?

– А-а-а, Тьерри, что тебе?– грубо проговорила она.

– Вы, как всегда, любезны и не в настроении?– иронично заметил Гранж.– У меня к вам просьба. Надо бы обсудить… Только вы можете мне помочь.

Следующее молчание в трубку означало ожидание ответа. Жанна запустила свои тонкие пальцы в волосы на затылке и собрала их в охапку.

– У меня завтра выпуск. Неужели до послезавтра не подождет?

Ее тон был резок, но и его – настойчив.

– Жанна, милая, вам давно пора повзрослеть. Не гневите вашего покорного слугу: ведь у нас с вами столько общего!

Намек достиг своей цели, и Жанна нервно передернулась от бесцеремонности Гранжа. Однако же, игнорируя завуалированное требование явиться на встречу, Жанна мягче ответила:

– Завтра я еду в университет. После – я немедля у вас.

– Ты меня расстраиваешь… Ну да ладно, будем в расчете…

– Паршивый слизняк!– выругалась Фурье, когда положила трубку.– Ты стал напрягать меня. Думаешь, я у тебя в руках? Это мы еще посмотрим!

Жанна открыла ящик туалетного столика и достала маленькую выцветшую фотографию. «Мой милый Александр! Когда-нибудь мы снова будем вместе. Я найду тебя, где бы ты ни был!– мысленно пообещала она и трепетно прижала фотографию к груди.– Скоро у меня будет достаточно возможностей и свободы, чтобы ты уважал меня и любил еще крепче… Мой золотой мальчик! Как же я скучаю по тебе!»