Легенда о яблоке. Часть 1

Жанна недовольно тряхнула головой и с ядовитым прищуром медленно выговорила:

– Мне казалось, что здесь обслуживают клиентов, а не принципы!

Патрик и администратор зала замерли в недоумении. Затем второй виновато кивнул и унес бутылку с вином.

Жанна раздраженно выдохнула, поправила ожерелье на шее и повернула голову к супругу. Патрик удивленно поднял брови и долго смотрел на супругу.

– Что!– недовольно вспыхнула она в ответ на его внимательный взгляд.

– Ты стала жестокой!– нерешительно заметил тот, напрягшись.

– Ненавижу мелких людишек, которые из шкуры готовы вылезти, чтобы доказать свое мнимое превосходство.

– Дорогая, он ничего не пытался доказать. Он просто в растерянности от твоих претензий.

– И ты туда же?! С меня достаточно. Ты удивлен, что я привела тебя в этот ресторан? Так вот: где началось все это недоразумение, там и закончится,– решила Жанна выдать все сразу, не размениваясь по мелочам.– Патрик, мне нужен развод. Чисто, аккуратно, без проблем.

– Жанна!– теряя голос, глухо воскликнул Патрик.

Одним резким жестом она прервала его:

– Ничего не хочу слышать. Это была пустая трата времени. Ты настолько жалок и не интересен мне, что пора закончить неудавшуюся пьесу.

Не дожидаясь, пока встревоженный потерянный вид мужа подействует на нее, Жанна снисходительно усмехнулась, поднялась и бросила на стол конверт с бумагами.

– Не изображай из себя мученика. Подпиши бумаги на развод и живи дальше своей нудной, бесцветной жизнью. И умоляю тебя: прими меры по поводу своего внешнего вида. Ты потерял прежний лоск. Мне жаль, что ты принял за любовь простую безысходность.

Она обошла стол и наклонилась к плечу Патрика.

– Скажешь что-нибудь на прощание?– издевательски прошептала она ему на ухо.

Патрик, прикованный отчаянием к стулу, не шевельнулся, только мрачно потупил взгляд.

– Слабак!– пренебрежительно высказалась Жанна.

«Должно быть, я действительно жестокая дрянь!– иронично думала Фурье, захлопывая дверцу серебристого BMW. Она наклонила на себя зеркало заднего вида и оценивающе посмотрела на свое отражение.– Ну да, дьяволица и есть! Только что ж так паршиво-то? Будто песком легкие забило»…

Она мчалась по узким улицам Парижа, не соблюдая правил, игнорируя сигналы машин, просто не сводя ноги с педали газа, скоростью заглушая пульсирующее где-то под солнечным сплетением сожаление.

Жанна не решалась признаться самой себе в том, что чувствовала смятение, неуверенность, идя на разрыв с Патриком, который подарил ей новую жизнь: она могла бы повести себя достойно, не причиняя боли, не оскорбляя его достоинства. Но не смогла удержаться от негодования из-за чувств, которые делали ее слабой и зависимой. Она расставалась так с каждым, кто становился ей больше не нужным. Без лишних эмоций и оправданий. Раз и навсегда.

Примчавшись к особняку, Жанна оставила машину у ворот, а сама, сняв босоножки, пошла по берегу озера. Теплая вода мягкими волнами набегала на песок, ласково омывая босые ноги молодой женщины. Небо потемнело. Звезды и тусклая луна отражались в воде. Жанна оглянулась на всплеск в двух шагах от нее и медленно проследила взглядом круги, расплывающиеся по поверхности воды. Она вошла в воду по колено, не поднимая юбки и, закрыв глаза, помяла песок на дне озера пальцами ног. Удивительное ощущение. Мелкий песок, словно шелк скользил между пальцами.

Жанна наклонила голову к воде и при свете фонарей со стороны особняка разглядывала свои босые ноги под водой. Сквозь рябь на воде, будто кадр из немого кино, мелькнуло лицо кузена Криса: испуганные глаза, мелкие пузырьки из носа, что-то кричащие губы и тонкие пальчики с изысканным маникюром, крепко сжимающие загорелую шею…

– Мадам Фурье,– раздался крик горничной,– вам звонят из авиаагентства, просят подтвердить заказ билетов на Вашингтон.

Жанна очнулась от воспоминаний, растерянно огляделась вокруг, поежилась от жуткого озноба и быстро вышла на берег.

– Подтверди заказ и немедленно начни собирать все мои вещи,– ответила она дрожащим голосом.

– Все?!– удивленно переспросила горничная.

– Все, Кейти, все… Я уезжаю навсегда,– уже спокойно добавила Жанна и, обняв себя за локти, побрела к дому.

– Бедный месье Патрик!– сочувственно прошептала горничная.

Хьюстон, август 1993 года

Летний дождь вызывал у Софии приятные воспоминания из детства. Крупные струйки воды стекали по стеклу окна лекционного зала и собирались в лужицу, у которой озорно нахохливали свои шейки воробьи.

«Вот так проста и беззаботна жизнь в истинном своем проявлении. Стать бы этим воробышком… или той кошкой, которая каждое утро встречает меня на углу Франклин-авеню. Хотя та кошка не выглядит беззаботной. В ее глазах столько тоски и ожидания…»

София перевела взгляд на свое еле уловимое отражение в стекле и запечатлела невероятную схожесть выражения собственных глаз и глаз той уличной кошки. «Я – кошка!»– заключила она, все пристальней разглядывая свое лицо.

– Мисс Мэдисон, будьте добры, спуститесь к миссис Уоркенгтон,– отвлек девушку голос преподавателя.