Легенда о яблоке. Часть 2

София медленно выдохнула, положила трубку и, вспомнив, что за спиной сидит Лили и напряженно слушает ее, досадно скривила губы и оглянулась. Женщина с еще более беспокойным выражением на лице смотрела на девушку и молчала.

– Ничего страшного не происходит,– поспешила успокоить крестную София.– Это мой друг… То есть не друг, а коллега… В общем, мы работаем вместе…

Но, видя, что лицо Лили не меняется, осторожно добавила:

–…и он друг детства Живчика… Его зовут Александр Ахматов… С ним произошел несчастный случай, и никто, кроме меня, не мог ему помочь. Прости, что я без предупреждения?

Крестная задумчиво поводила глазами по комнате и уже с недоумением спросила:

– Друг Брайана?

– Да, они вместе поступали в колледж до того, как с Брайаном случилось…

София закусила губу, сожалея, что Лили до сих пор не знает правду о брате. Это было несправедливо, но так решила Хелен, и так решил Брайан. Она не могла раскрыть чужую тайну.

– А что с ним такое приключилось?

– У-у-у нас… ремонт на этаже, и он нечаянно задел ребром обрезок трубы… Сам не понимает, как это произошло. До его дома слишком далеко, а ему нужна была помощь. А еще он очень упрям и не захотел вызвать медицинскую помощь… Я просто вытянула его из офиса, когда заметила кровь на рубашке,– лихо придумала София и выдохнула от волнения после лжи.– Сейчас придет Бен и посмотрит его рану… Скажи, что ты не сердишься на меня?

Лили поднялась с кресла и подошла к девушке:

– Конечно, я не сержусь. Просто, это было неожиданно.

Девушка поцеловала тетю в щеку, быстро обняла и отпустила ее.

– Я поднимусь наверх. Проводишь Бена в мою комнату?

– Да.

– Ты не волнуйся. Он побудет здесь ночь, а утром мы уедем.

– Если у него серьезная рана, может, ему не стоит подниматься с постели? Пусть побудет здесь несколько дней, я не возражаю, да и Томас не будет.

– Это не мне решать. Но большое спасибо. Я пойду?

София поспешила в комнату, где спал Ахматов. Лили задумчиво проводила племянницу взглядом, чувствуя, что та многое не договаривает, но бесспорно искренне тревожится за этого мужчину.

Девушка поднялась в свою комнату, тихо прошла к кровати, подняла с пола рубашку и пиджак Ахматова, вынула из карманов личные вещи, сложив их на тумбу, и отнесла в моечную. Вернувшись в комнату, София не стала плотно закрывать дверь, чтобы Бен мог бесшумно войти. Она на носочках прошла к кровати, заглянула в лицо спящего и замерла, охваченная несколькими сильными чувствами сразу: страхом за его жизнь, трепетом перед ним и глубокой печалью своего одиночества. Невольно ей вспомнился случай с незнакомцем, которого она тоже спасала от яда дикого плюща. Мистер «Х» запомнился ей так ярко и живо и вряд ли когда-нибудь исчезнет из ее памяти. Она была обязана ему своей мечтой, которую долго лелеяла в душе, а потом решила убить ее. Но с появлением Ахматова образ прекрасного незнакомца вновь пробился из глубин сердца, и в своем воображении она уже рисовала лицо Алекса, когда вспоминала о Мистере «Х». Они оба были единым целым и пропитали собой каждую клеточку ее тела, каждую молекулу ее души.

Воображение унесло так далеко, что она не заметила, как в комнату вошел крестный и уже минуту наблюдал за ее пристальным задумчивым взглядом на лежащего мужчину. И только когда Алекс вздрогнул во сне, София моргнула и боковым зрением увидела человека за плечом. Она резко оглянулась и широко открытыми глазами некоторое время смотрела на Бена. Тот кивнул на мужчину и прошептал:

– Он спит или без сознания?

– Спит,– неуверенно сказала она.

Бенджамин подошел к кровати и наклонился к лицу мужчины. Испарины на лбу и висках свидетельствовали о повышенной температуре, а бледность кожи – о потере крови. Доктор осторожно отвернул наложенную Софией повязку и внимательно осмотрел рану.

София следила за малейшим изменением в лице Бена и пыталась угадать, о чем тот сейчас думает. Но ничего, кроме своих тревожных мыслей, она не могла удержать во внимании.

– Что-то серьезное?– прошептала она.

– Рана воспалилась, поэтому есть температура и слабость. Ты ему что-то дала?

– Обезболивающее…

Бен проницательно посмотрел на девушку и спросил:

– Когда, говоришь, он порезался?

София опустила глаза, чувствуя себя неловко из-за лжи, которую крестный распознал, как только взглянул на рану.

– Не знаю, день-два…– растерянно проговорила она и завела руки за спину.

– Чем нанесена рана, знаешь?

– Кажется, обрезком трубы…

Бен с укором покачал головой и снова посмотрел на рану.

– Будешь ассистировать…

– Буду,– согласилась София.

Бен взял свой металлический чемоданчик, разложил на тумбе необходимые инструменты и надел стерильные перчатки.

– Будет лучше, если мы его разбудим,– сказал он, присаживаясь рядом с мужчиной и проверяя его пульс на запястье.

София послушно обошла кровать и наклонилась над Ахматовым. Мягко коснувшись его плеча рукой, она вдруг испуганно отпрянула назад, потому что Алекс мгновенно открыл глаза.

– Можно воды?– хрипло попросил он.

– Принеси ему воды,– сказал Бен.

Алекс медленно повернул голову в направлении чужого голоса. Заметив мужчину, он вопросительно посмотрел на Софию.