Легенда о капитане Бероевой

Отдохнув, Решетов, помня пожелание сотрудницы МУРа, передал эстафету, заключавшуюся в страже их общего пленника, доктору Джордану, а сам стал готовиться к поездке на поиски потайного убежища, где должен был находиться другой выживший в передряге профессор. Рамирес совершенно не проявлял агрессии, и врач решил, что его можно оставить не связанным. Единственное, ему было велено – это не пропадать никуда из вида.

Сергей вышел на улицу, где продолжало пуржить. Определив по навигатору снегохода О’Нила место, где мог находиться российский генетик, он завел их в автопилот более мощного транспорта и отправился на поиск ученого. Через двадцать пять минут неспешной езды механик, на всякий случай захвативший с собой один из автоматов, прибыл точно в пункт назначения. Резко остановившись, он едва не протаранил временное прибежище.

Зайдя вовнутрь, Решетов приятно удивился размаху, с каким американские спецслужбы подходили к своей провокации. Палатка имела размеры не меньше, чем десять на десять метров. Внутри было все, что необходимо для длительного выживания: две кровати, небольшой дизельный обогреватель, с запасом топлива на двадцать дней, и многочисленные питательные консервы. Здесь даже был небольшой телевизор, работающий от мизерного генератора, принимающий сигнал непосредственно с космической станции.

В этом вражеском помещении находился всего один человек – это был профессор-генетик: Григорович Владимир Сергеевич.

- Ваша игра окончена, господин ученый, - сказал соотечественник, наставляя на него оружие. - Собирайтесь, пришло время возвращаться на Родину.

- Я так понимаю, что объект уничтожен? - спросил тот в свою очередь, пытаясь для себя разъяснить необычное явление всколыхнувшее накануне ледовую поверхность Северного ледовитого океана.

- Здесь я тебе, предателю, ничего объяснять не собираюсь, - высказал механик свое отношение к поступку отступника, - если Ксюша сочтет нужным, то сама тебе все расскажет, когда ей станет лучше.

- С ней что-то случилось? - удивился научный сотрудник, пытаясь быть, как можно более искренним.

- Да, она получила тяжелую рану, распутывая ваш змеиный клубок, - провозгласил Сергей с невероятной напыщенной гордостью, - но все уже кончилось, ваш заговор был раскрыт, все «бойцы» уничтожены, а полицейская стремительно идет на поправку.

Предчувствуя, как его встретят на Родине, ученый уныло стал собираться в дорогу. Решетов ожидал его, не спуская с прицела. Связывать врага он не стал, но доходчиво объяснил, что в случае какого лишнего телодвижения стрелять будет без угрызений совести, а так у него есть шанс испытать на себе гуманность Российского правосудия. В конце концов Григорович был собран, и они отправились обратной дорогой. Весь путь прошел без происшествий, и они прибыли в точно выставленные координаты. Механику удалось остановиться, прямо, возле входной двери, ведущей в основной комплекс «Зимовки».

Через девять часов, после проведенной над ней операцией, проснулась Бероева. Она была еще очень слаба, поэтому Джордан, еще ровно на сутки, оставил ее в своем кабинете. Там усердно под-чуя больную лекарствами, он не пренебрегал, при этом, снотворным, давая ей, как следует, выспаться. Ведь, как известно: ничто не восстанавливает человеческие силы лучше хорошего глубокого сна.

Наконец настало время, когда Оксана смогла присесть и, не торопясь, слезла с кушетки. Первым делом она попросила принести ей горячего чая. Как не возражал доктор, она поддерживаемая им под руки покинула пределы его кабинета и направилась в зал общего отдыха, где попросила собраться всех оставшихся в живых членов этой ставшей трагической экспедиции. Ее слушателями оказались только четыре выживших человека: двое ученных-генетика – из разряда предателей, доктор и механик, ставшие ей друзьями.

- Первым делом я бы хотела узнать, - слабым голосом поинтересовалась отважная оперативница, - кто из вас умеет пользоваться радиопередатчиком?

Таковых не нашлось. Все молча покивали головой, обозначая отрицательный жест.

- С этим понятно, - продолжала Бероева, сидя в специально-принесенном для нее стуле-кресле. - Теперь обращаюсь к вам господа заговорщики: что же вы все-таки здесь искали? И ради чего погибло столько народу? Если вы начнете мне говорить о какой-то там сверхсекретности вашей миссии, то извините меня, я пошлю вас попросту на «хер». А принимая во внимание чрезвычайность создавшегося положения и то, что вы сейчас оба имеете статус врагов Российского государства, которому я беззаветно служу, доведу до вас догму, что в этом случае я сама могу: судить, выносить приговоры и приводить их в исполнение. Если с этим понято, то мы, оставшиеся здесь в живых, от лица наших погибших товарищей очень хотим услышать вашу чистосердечную исповедь: в чем же все-таки состоял смысл всей этой трагедии?