Легенда о капитане Бероевой

— Вы были бы правы, товарищ ученый, если бы не ошибались, — перебила профессора красивая девушка, — на нашей планете не все согласятся с такой постановкой вопроса. Лично я буду против, чтобы мое тело пошло на корм каком-то чудищу вместо питания. Думаю, со мной согласятся и все остальные разумные существа. Поэтому, если никто не возражает, мы найдем эту «тварь» и прикончим. Возвращаясь к режиму его бытия — может он, конечно, ночью и спит, но все равно расслабляться особо не стоит. Мне может кажется, но ради нас, он сможет нарушить свой распорядок и предпочтет охоту в темное время суток — дневной.

Бероева давно уже привыкла совмещать еду с разговорами, поэтому, не забывая «водить» челюстями, она довольно внятно излагала свои мысли. Успокоив всех предварительно, что ночью никаких приключений не будет, она пожелала всем как следует выспаться, сама же осталась следить за окружающей обстановкой. Через три с половиной часа, как и было условлено, девушка разбудила очередного дежурного, сама же, уютно устроившись возле костра и прислонившись спиной к ближайшему дереву, предалась не спокойному, но глубокому сну.

Проснулась она неожиданно от какого-то тревожного чувства. С большим трудом открыв очень уставшие за последние несколько дней опухшие от недосыпанья глаза, она никак не могла прогнать окутавший голову сон. Что-то ей подсказало, что непременно нужно схватить автомат. Она сделала это, как нельзя более вовремя. Прямо перед ней возникло ужасное волчье лицо инопланетного организма, обтекающее из открытой пасти слюной.

По выработанной привычке патрон всегда находился в патроннике, а на предохранитель «Калашниковы» не ставились. Как только оперативница смогла реально оценить обстановку, увидев перед собой ужасную морду, обдающую зловонным чужеродным дыханием, она каким-то невероятным чудеснейшим образом умудрилась схватить оружие и наставить его чудовищу в грудь.

— Получи, «тварь»! — крикнула она и выжала спуск.

Инопланетное существо словно бы ждало этого выстрела и резко дернуло корпус, уводя его в сторону, одновременно подвигая рукой ствол автомата. Однако, хоть он и среагировал на внезапное нападение, все же выпущенная в него пуля нашла свою цель и впилась в скрывавшееся за матерчатой помочью правое плечо. «Животное» дико взвыло от боли нечеловеческим голосом, исходящего словно из преисподней, если попробовать дать сравнение, то это как в огромную полую бочку кричат несколько человек. Выругавшись в небо точно такой же загробной дьявольской интонацией, чудовище сделало резкий рывок в левую сторону, уклоняясь от следующей за первым выстрелом автоматной очереди и растворяясь в предрассветном тумане.

Только теперь Бероева более подробно смогла разглядеть, что случилось в их лагере. Остальные члены их группы интенсивно терли глаза, просыпаясь от внезапного шума. А, что же дежурный? Как он смог беспрепятственно допустить в их бивак инородное существо? Бенджамин Смол, заступивший на смену сразу после Оксаны, сидел прижавшись спиной к сосне, с выпученными от неподдельного ужаса глазами, уставленными в одну какую-то точку непонимающим взором.

— «Смельчаки», — небрежно буркнула российская сыщица, оценив состояние оставленного на охране «бойца».

Она оттерла со своего ботинка, брызнувшую из раны животного кровь, как и раньше имевшую неестественный голубоватый оттенок, после чего принялась оглядывать лагерь, машинально пересчитывая своих сотоварищей. «Пять», — насчитала она, вместе со своим сменщиком. «Стоп, — промелькнуло в ее голове, — такого не может быть. Где шестой? Кого не хватает?»

Словно пантера, поднялась она со своего места и бросилась оглядывать прилегающую к костру территорию. Страшные подозрения терзали ее изнутри. Она обливалась слезами, не находя самого близкого ей в этой враждебной стране человека. Мечась из стороны в сторону, она наконец поняла, что не сможет найти того, кто был ей действительно дорог.

— Почему, Господи? Почему ты забираешь к себе всех, кто мне становится близок? — кричала она, падая на колени и воздев к небу руки.

Уткнувшись в почву лицом и беспощадно колотя землю руками, Бероева выла истошным криком, не обращая внимания на поднимавшихся в недоумении членов группы. Вдруг, словно что-то припомнив, она подпрыгнула на ноги и, как озверевшая в гневе тигрица, метнулась в сторону Смола, обхватив его за шею руками. Она стала беспощадно давить, имея определенное намеренье задушить этого человека.

— Это ты, «тварь»! Ты убил доктора! — кричала она с болью, душившей ее изнутри и словно камень, поселившейся в ее грудной клетке, — Ты стоял на часах и «просрал» все на свете, позволив гулять тут звероподобному монстру — спокойно, как в своем доме! Как ты можешь жить после этого, «гнида»! Нет! Я убью тебя, «сука»!