Легенда о капитане Бероевой

— Я не знаю, как у вас там в Америке, но у меня существует только единственная инструкция, — самозабвенно воскликнула российская сыщица, — это закон «О полиции» нашей страны, где четко прописано, что я, паче-чаянья, своим долгом обязана защищать жизнь и здоровье граждан, а все остальные инсинуации оставлять на потом. Поэтому, я запрещаю дальнейшее проведенье исследований, которые становятся очень опасными. Если же, кому-то что-то не нравится, (намекая на скрытных ученных), то пусть берут меня вместе с собой, чтобы я могла обеспечить охрану. Да и вообще, я жду подтверждения из нашего «Центра» на разрешенье эвакуации. Так-что я возьму на себя смелость предположить, что пришла пора всем сворачиваться, ведь, как только позволит погода, за нами пришлют самолет. Надеюсь, с этим все стало ясно? — и не получив ответа, продолжила, — Тогда вернемся к исчезновению доцента-генетика. Мы остановились на том, как он пошел расчищать вход. Что дальше? Продолжайте, мистер Рамирес.

— Дальше все просто, — воспользовался профессор возможностью продолжить прерванное повествование, — мы, выходя из ниши, сразу же обнаружили, что наш коллега отсутствует.

— Но что-нибудь, скорее всего, осталось? Следы борьбы? Кровь? Был ли расчищен снег? — «засыпала» оперативница Джеймса вопросами.

— Нет, все было чисто, — отвечал научный сотрудник, — если и были какие следы, то их, вероятно, запорошило обильным снегом, которого было навалено столько, что мы еле отгребли себе дорогу на выход.

— А, с утра? — прервала его Оксана, словно бы стараясь «сверлящим» взглядом заглянуть в душу этого человека.

— Что с утра? — не понял ученый, выразив на лице удивление.

— Вход был завален также? Или меньше? А, может больше?

— Картина была аналогичной, — чуть стушевавшись, что не ускользнуло от глаз умудренной опытом сыщицы, проговорил научный сотрудник.

Кроме этого не осталось не замеченным ошеломление, «волной» пробежавшее по лицу профессора геологии Веремчука. «Что-то этот американский „хлыщ“ не договаривает. Надо обязательно отдельно „попытать“ последнего россиянина», — размышляла Бероева, анализируя увиденную ею мимику.

— Что ж, тогда мне все ясно, что ничего снова не ясно, — сотрудница МУРа решила заканчивать это бесполезное совещание, — все могут идти отдыхать.

Она даже не стала удерживать Джонни, чтобы спросить его мнение, во время последнего его монолога четко определив занимаемую им основную позицию. Для себя же оперативница определенно решила, что необходимо без свидетелей пообщаться с геологом.

Глава VIII

Орудие преступления

«Как здорово получается, что они все разместились по разным кубрикам. Можно будет поговорить без свидетелей», — раздумывала Оксана, направляясь в комнату профессора. Она располагалась между двумя опустевшими помещениями, где раньше проживали Попов и Григорович. Остановившись перед его дверью, она замерла, уловив легкое движение в конце коридора. «За мной уже начали следить», — сделала она неоднозначный напрашивающийся сам-собой вывод.

Покрутив головой из стороны в сторону, оперативница бесцеремонно толкнула преграду, отделяющую ее от ученого. Однако не все было так просто, как ей бы хотелось. Она была заперта изнутри.

— Кто там? — раздался голос Веремчука, слегка дрожащий от волнения.

— Капитан Бероева, — четко отчеканила Ксюша, — Константин Георгиевич откройте, пожалуйста, мне нужно задать Вам несколько вопросов.

Два раза щелкнул отпирающийся замок, и девушка оказалась внутри помещения. Хозяин «каморки» сел на кровати, указав гостье место напротив себя. Усевшись на предложенный табурет, она, сразу же, перешла к делу:

— Я так понимаю, у Вас есть кое-какие уточнения к рассказу Вашего американского коллеги. Наверное, он рассказал не все?

— Вы знаете, милая девушка, — не скрывая волнения, произнес профессор, — много странного творится на этой станции.

— Я заметила, — скривив левый край своих красивых губ, заметила российская сыщица, — давайте конкретней.

— Куда уж конкретней, — не в силах сдержать дрожь в своих руках, продолжал геолог. — После того, как был обнаружен второй труп, я заметил, что мои российские коллеги как-то стали от меня отдаляться и, напротив, сильно сблизились с американцами. Сначала это меня мало беспокоило, но сейчас, когда, сначала, был убит Попов, затем пропал Григорович, а потом Рамирес зачем-то сказал неправду, я начал подозревать, что мы втянуты в какую-то жуткую нелепую интригу.

— Возможно, — подтвердила Бероева, глядя прямо в глаза собеседнику, и постаралась уточнить то, зачем именно сюда прибыла, — Вы сказали: «неправду», что это значит?