Легенда о капитане Бероевой

— Я поручил это дело участковому Юдину и дал ему надлежащие указания. Он в четкости исполнил то, что ему было велено. Набрал доказательной базы, что девчонка утопла. Факт изнасилования смыло проточной водой, а нанесенные ей побои выделили в отдельное производство и списали их на приезжих. Так и осталось одно небольшое уголовное дельце, которое никому не было интересно. Я, конечно же, каюсь, что так поступил, но, поверь, из-за смерти твоей полу-ведьмы здесь особо никто не печалился, даже ее полоумная бабка. Сделай я по другому — сколько судеб было бы сломано — заметь — молодых и красивых парней. Ты что, думаешь, их там ждут? Любой, попавший в тюрьму, выходит оттуда уже преступником и продолжает и дальше идти по наклонной.

— Можно подумать твоя «отмазка» пошла им на пользу, и они поменяли свое поведение? — не смогла сдержать негодования Клинова, — Все, Ева, кончай с этим. А ты, Алешка, на очереди.

Все стало ясно. Девятой жертвой должен был стать подполковник полиции. Выяснив то, что ей нужно, Оксана приставила телефон к дверному проему таким образом, чтобы он продолжал вести видеосъемку, сама же, сжимая пульсирующий орган в левой руке и заряженный пистолет в другой — правой руке, словно из неоткуда, возникла в помещении кухни.

— Нет! — закричала она, подняв сердце над своей головой, — Посмотри-ка сюда мерзкая «Тварь», что у меня для тебя имеется интересного!?

«Восставшая из тлена» медленно повернула голову, почуяв то, что ей было нужно. Отпустив Симанцова Гену, находившегося уже без сознания — частично от страха, частично от недостатка воздуха — она стала медленно сближаться с Бероевой.

— Ведь именно это ты ищешь!? — кричала Оксана, не смотря на свою браваду, дрожавшую от охватившего ее ужаса, — Это велели тебе принести. Так на же возьми его.

— Стой! — бешено заорала Клинова Вера, воздев кверху руки, — Ты подчиняешься только мне и более никому!

Здесь она замогильным загробным голосом стала читать заклинание, понятное только ей, да еще ее «мертвой дочери». Та дернулась всей своей призрачной оболочкой и, медленно развернувшись, стала плыть к оставленному ей бездыханному телу. Не успела она приблизиться, как Бероева вырвала из сердца одну иголку и бросила ее на пол.

— А так!? — кричала она, — Что ты скажешь на это!?

Призрак дернулась всем своим существом, будто от нее отломили какую-то часть и остановилась.

— Не смей! — вскрикнула ведьма, поставив торчком свои длинные волосы, и кинувшись на полицейскую, — Не твое это дело!

Симанцов Алексей смотрел на эту картину, не в силах двинуться с места. Чтобы осадить нападавшую, оперативница наставила на нее пистолет и произвела выстрел, чуть поверх головы, поставив оружие так, что было довольно просто понять, что следующий заряд полетит в голову обезумевшей женщины. Та остановилась, широко расставив руки и растопырив в стороны пальцы. Ее черные волосы развевались, будто их всколыхнуло дующим ветром. Понимая, что следующий шаг может стать для нее последним, она злобно шипела, как лишенная яда змея.

Бероева, убедившись, что она дальше не двинется, продолжала держать ее на прицеле, одновременно вырывая из животрепещущего сердца иголки. Когда извлекался последний магический стимулятор, и ведьма, и призрачная служительница взвыли так, что воздух заколебался в помещениях дома.

— Держи! — московская сыщица бросила орган покойнице, — Кажется это твое!

Поймав эту часть своего тела, «исчадие ада» двинулось в сторону своей матери, и как бы та не кричала ей в лицо заклинания, мощнейшим ударом правой руки пробило ей грудную клетку насквозь, захватив ладонью трепещущееся еще сердце, где, как принято думать, находится душа человека, и в то же мгновение выхватило его наружу. Далее, удерживая два пульсирующих жизненно-важных органа, дьявольское «отродье» двинулось по направлению к выходу, унося с собой злую силу недавней еще повелительницы, ее руками, перевернувшей жизнь в этом небольшом городе. Клинова Вера, заливая, тем временем, помещения кухни и находящихся в ней людей вырывавшейся из ее тела под огромным напором бурого цвета кровью, медленно опустилась на четвереньки и, закатив глаза, представив на всеобщее обозрение глазные белки, сказала еще несколько непонятных слов замогильным ужасающим голосом, после чего рухнув на пол, тут же скончалась.

Оксана, даже не глядя в ту сторону, будто была уверена, что силы потустороннего мира опасности больше не представляют, наставила оружие на Симанцова и гневно произнесла:

— Бросай оружие, товарищ полковник! Игра окончена — вы арестованы.

Тот приподнял кверху руки, продолжая сжимать в руках пистолет и обойму. Почти сразу же в помещение кухни вбежал участковый, держа наготове табельное оружие. Увидев его, начальник местного отделения ободрился и прокричал:

— Убей эту, суку, Родя! Она все про нас знает! Если ты оставишь ее в живых, уже сегодня, на твоих руках сомкнутся наручники! Поверь, здесь, сейчас, не до шуток!

— Но… — не уверенно начал Юдин, беря на прицел дорогую сердцу возлюбленную.