Легенда о невесте людоеда (СИ)

Тролль не собирался ее утешать, не было у него правила, что если женщина плачет, нужно ее приласкать. Пусть выплачется и дело с концом, — всегда говорил он. Однако тут король не сумел превозмочь желание успокоить ее ласковыми словами или жестами.

— Любимая моя, прости меня, прости меня, — тролль неловко попытался обнять любовницу, нежно гладил и целовал плечи. — Тише, тише. Все будет хорошо. Я… обещаю тебе.

Он испытывал к ней странную смесь чувств, но отвращения или презрения среди них не было; с начала вечера в нем зрела идея, мысль, сформулировать которую он не мог, не осмеливался до того, как не овладел пленницей. И случайно озвучил, когда утешал — любимая. Вот. Это то, что он чувствует сейчас — любовь, сострадание, желание ценой всего, что когда-то было ценно и важно, защитить её. Защитить их чувства. Ведь король предполагал, что знает причину её слез — она понимает, что они не могут быть вместе. Она — человек, а он — тролль.

Плакала его любовница не так уж долго, скоро рыдания сменились тяжелым дыханием и крепким сном, обессиленного тела. Король накинул на нее несколько шкур, замотал в них ее пухлую фигуру, а после поднял на руки как можно аккуратнее. С девицей на руках посреди глубокой ночи он пришел к своему учителю, наставнику, дяде, которого все знали как местного главного лекаря. Старик никогда в это время не спал, потому тролль направился к нему в келью на поверхности.

Правитель шел осторожно и тихо, понимая, что ему следует тревожиться о том, чтобы его увидел кто-либо здесь с пленницей на руках. Но его это мало заботило; в голове горела идея уже детально сформировавшаяся. Никто не сможет ему помешать реализовать то, что он хочет.

Старик, как всегда смешивал что-то в склянках за столом, когда король с ноги распахнул дверь и окликнул его. Старый тролль со страдальческим выражением лица посмотрел на племянника, потом на пленницу.

— Вафтруднир, что ты задумал? — голос лекаря звучал отрезвляюще и строго.

— Для начала нужно помочь ей.

Королю не стоило продолжать, лекарь кивнул, отводя взгляд в сторону большой ванны в углу комнаты. Когда девушку уложили в нее, старик открыл некую склянку, поднес к ее носу. Дышать девушка стала еще глубже, а бровки, даже во сне нахмуренные, умиротворенно расслабились. Старый тролль объяснил:

— Это целебная ванна. Восстановит силы, но сперва будет долго спать. Нам не помешает.

Оба собеседника сели у заставленного снадобьями стола. Вафтруднир не знал с чего начать, как описать свою мысль, потому медлил, но старик не торопил.

— Когда-то ты рассказывал мне про ритуал. С его помощью тролль может обратиться в человека, а человек в тролля, — он сам не верил, что произносит это вслух. Замолчал. Всматриваясь в страдальческое неподвижное выражение на сморщенном лице старца, он ждал хоть какой-то реакции.

— Ты надумал становиться человеком? — не без насмешки ответил старик.

— Не пори чушь, старик. Черт бы тебя подрал, ты помнишь ритуал?

— А-а, — понимающе протянул лекарь, приглаживая бороду. Потом бросил долгий взгляд на спящую девицу в ванне. — Помню.

В тоне старика было какое-то осуждение, презрение даже, из-за чего король ощутил порыв оправдаться за то, что хочет сделать. Но тогда унизительная ситуация только продлится. Тролль шумно выдохнул, гордо выпрямил спину, приказывая:

— Мы проведем его в Йоль. Ты проведешь.

Старик равнодушно пожал плечами, будто ему было все равно, чем заниматься в праздник. Будто это рядовое дело.

— Я-то проведу, чего мне стоит. Ты принеси мне детей человечьих до года, пять штук. Любого пола. Всё остальное найдется, — не давая королю шанс переварить информацию, добавил: — Где ты их только найдешь зимой, мне интересно…

— Найду, не беспокойся, — резко ответил тролль, поднимаясь с места. Уверенным шагом он направился к двери, она так и стояла нараспашку. Однако старик окликнул его, попросив задержаться. Лекарь сам запер дверь, предварительно выглянув дабы узнать не подслушивает ли их кто-то. Затем вернулся к племяннику, взял его под руку и отвел к дальнему и единственному окну в своей келье.

— Ты уверен в том, что делаешь, Вафтруднир? — спросил он тихо и вкрадчиво. — Зачем тебе это? Ты понимаешь, какие последствия могут быть?

Стиснув зубы, король только кивнул. Недоверие старика злило его. Дядя с печалью смотрел на него снизу вверх, а потом склонил голову.

— Будь по-твоему… — лекарь медленно отошел от короля, сел на свое прежнее место к склянкам. — Завтра утром можешь прийти, посмотреть на первый этап ее превращения. Если хочешь, конечно.

13