Легенда о райском яблоке (СИ)

- Ладно, так и быть, - приняв особо гордую позу, с царственной милостью в голосе сказала она. - Я тебя прощу, Бульцебулишка, если... если...

И она покрутила вокруг головкой словно выискивая глазами что-то важное, а затем вспомнила, запрокинула голову вверх и указала пальчиком на висящее в выси райское яблоко.

- Если ты сорвёшь для меня этот чудестный плод. Вот! - и для пущей убедительности приказания она даже топнула о землю босой ножкой.

- Всё что только ни пожелаешь, моя дорогая! - мгновенно отреагировал Змей, после чего ударился оземь и действительно к величайшему изумлению Евы превратился в длинную, абсолютно чёрную тонкую змею с немигающими гипнотическими глазами и широкоскулой пугающей головой.

Змея зашипела, то ли от радости, то ли от своего змеиного естества, а затем быстро подползла к дереву и принялась ловко по нему взбираться, вжимаясь лентовидным телом в шербинки древесной коры. Через минуту Бульцебул-змея был уже почти на вершине, он не спеша подполз к висящему перед ним яблоку, облизал его раздвоенным языком и... незаметно для Евы укусил его, выпустив в яблочную мякоть порцию своего жгучего яда. Однако совершив это чёрное дело, Змей не стал срывать яблоко, а сделав вид что он потерял равновесие, сорвался с ветки, полетел извиваясь вниз и шлёпнулся оземь прямо у евиных стройных ножек. Он вновь зашипел, как-будто бы от сильной боли и огорчения, сызнова превратился в старика, закряхтел, застонал, словно он переломал себе все косточки и принялся виновато оправдываться:

- Какая жалость что я не смог выполнить ваше приказание, Евочка! Ох как я расстроен, как огорчён собственной вопиющей неловкостью! Подай же мне скорее руку, о дочь Солнца и звёзд - мне кажется, я отбил себе все свои внутренности. Ой! Ой-ёй-ёй!

И он до того натурально изобразил на своей гнусной роже невыносимое страдание, что Ева ему поверила. Она быстро наклонилась, схватила якобы ушибленного вруна за руку и помогла ему подняться на ноги, что тот впрочем сделал до того медленно и осторожно, что казалось будто он и в самом деле находится на пороге издыхания.

- Ты меня извини, Ева, но я лучше пойду, - гримасничая сказал старый паяц. - Отлежусь пожалуй денёк-другой... Не беспокойся обо мне, всё будет в порядке, я и не такие падения переживал, ага.

Он наотрез отказался чтобы Ева его провожала, кое-как дошкандыбал до ближайших кусточков, затем юркнул в них и скрылся из вида. А Ева пожала плечами с выражением сожаления на лице, легкомысленно оглянулась по сторонам, вспомнила про несбитое яблоко и принялась подыскивать подходящий камень, чтобы его сбить уже лично. Вскоре она такой камень отыскала, подошла к дереву, приметилась как следует и швырнула его ввысь, метя в красный яркий бок райского плода.

С первого раза сбить вожделённое яблоко ей не удалось. И со второго тоже. Но в третий раз всё пошло как надо, камень ударился о боковину плода, и они оба стали падать вниз, где поджидавшая их девушка ловко поймала яблоко и так же ловко уклонилась от падающего камня. Не долго думая он тут же впилась жемчужными своими зубками в лопнувший от соприкосновения с твёрдым каменюкой яблочный бочок, откусила от плода порядочный кусище и стала его жевать с выражением особого блаженного удовольствия на личике и помурлыкивая радостно от ощущения воистину неземного блаженства. Яблоко оказалось дивно вкусным и потрясающе сладким, и лишь еле ощутимая горчинка от змеиного яда придавала ему особую неповторимую пикантность.

Съев половину яблока, Ева засунула оставшуюся часть в развилку ветвей древа "познания добра и зла", как назвал его лживо Бульцебул, и побежала разыскивать Адама, чтобы угостить и его этой невероятно сладенькой вкуснятиной.

А Адам в этот предзакатный вечерний час наблюдал расслабленно за сползающим к горизонту небесным светилом. Он любил солнце беззаветной любовью существа, в котором, как он хорошо знал, тоже бурлит солнечная ярая сила. Да и как его можно было не любить, этого невообразимо могущественного космического великана, возглавлявшего по праву местного божества окружавший их кусочек вселенной? Не любить солнце мог только законченный светоненавистник, мерзкий поклонник хлада, смерти и тьмы, этакий негодный выродок из светолюбивого радостного стана. Адам доподлинно знал что таковые выродки есть, он прекрасно разбирался в хитросплетениях тупиков и закоулков их гордого духа, и стать им подобным он не захотел бы ни за что на свете.