Легенда о Рыжем герцоге

– Пилсборн… Покойный отец, помнится, произносил это имя. Он говорил что-то… Черт, забыл! Послушайте, сэр Вильям, к чему тянуть кота за хвост?! Вы продаете замок – я покупаю. Ударим по рукам – и баста!

Потирая подбородок, горбун задумчиво прогуливался вокруг стола. Барон жадно хлебнул из кубка и с вызовом обратился к герцогу:

– А вам разве не известно, что Блюкастл покупает сэр Роджер?

– Что с того? Я плачу больше.

– Это не по-рыцарски, сэр!

– Это почему же? – Физиономия герцога вытянулась. – Вы меня оскорбляете, что ли?

– Как вы могли подумать, милорд? – поспешил вмешаться горбун. – Барон просто хотел сказать… – он бросил на Пилсборна такой взгляд, что тот счел за благо отвернуться, – хотел напомнить о моем согласии продать замок сэру Роджеру. Но ведь согласие не есть обещание. Никаких обязательств я никому не давал. Не так ли, барон?

– Вот именно! – просиял герцог Эддинктон. – Никаких обязательств, сэр Вильям, вы никому не давали. Поэтому сейчас я плачу вам половину, а послезавтра – остальное. Фредди! Где ты, черт тебя дери?! – Слуга с нечесаными седыми космами возник по-кошачьи бесшумно и сложился в подобострастном поклоне. – Деньги, живо!

– Нет-нет, – горбун протестующее вскинул руку. – Мне надо поразмыслить до утра.

– Бросьте, сэр Вильям! Почему бы нам не уладить дела теперь же?

– Потерпите до завтра, сэр. – В голосе горбуна прозвучала непреклонность. – Замок ведь не сбежит.

Герцог приоткрыл рот, подумал… и расхохотался.

– Ну, вы и сказанули: не сбежит! Это про замок-то! Будто про собаку на привязи!

Барон тоже рассмеялся и, взглянув на сэра Вильяма, украдкой покрутил пальцем возле виска. Горбун ответил ему едва заметной улыбкой. И любезно предложил:

– Не хотите ли закусить, милорд?

– Благодарю. Я неплохо закусил в трактире. Ну и порядки стали в Рэдлвуде. Какие-то оборванцы хотели отнять у меня деньги и даже говорили дерзости. Всех их тут надо перевешать.

Чуть склонив голову на бок, горбун с любопытством посмотрел на герцога.

– Нельзя ли узнать, сэр, где именно это произошло?

– Где именно? Гм… Фредди! Как назывался тот вертеп?

Слуга почтительно приблизился.

– «Гусиная печень», ваша милость. А тех оборванцев, если позволено мне будет напомнить, называли ребятами какого-то Длиннорукого Клема.

– Два черпака в ослиную глотку! – Барон даже кубок оставил. – Сколько людей с вами было, сэр?

Герцог высокомерно вздернул подбородок.

– Я сам. И вон – Фредди.

– Это значит, сэр, что ваш ангел-хранитель не дремал.

Герцог презрительно оттопырил нижнюю губу.

– Благородный лорд и в одиночку рассеет любую толпу этого сброда, – назидательно проговорил он. – Стало быть, сэр Вильям, сейчас вы – ни в какую? А то взяли бы задаток – и баста!

– Потерпите, милорд, до утра. Согласитесь, срок не велик. Я дам вам определенный ответ.

Вздохнув, герцог низко надвинул на лоб шляпу.

– Ладно, сэр Вильям. Завтра я у вас буду. И не сойду с места, пока не заполучу Блюкастл. – Широким шагом он направился к дверям. Но вдруг развернулся, подошел к столу и, взяв кусок холодной баранины, с жадностью вонзил в него зубы. – Приятных сновидений, рыцари! – прошамкал он набитым ртом, и в дверях мелькнул его победно развевающийся плащ.

А седовласый слуга, будто случайно, замешкался на выходе. Сэр Вильям поманил его пальцем.

– Вот что, приятель… Еще вчера ты пришелся мне по душе. – Он опустил золотой в ладонь старика. – Угождай своему господину, глаз с него не спускай. И забегай иногда ко мне за дружеским советом.

Мгновение горбун и старик пристально смотрели друг на друга.

– Я буду очень стараться, ваша милость, – сказал слуга, поклонившись. И с кошачьим проворством выскользнул за дверь.

– Ах, шельма! – глядя ему вслед, пробормотал барон.

– Для этакого богатого сиятельного дурня, – усмехнулся горбун, – всегда отыщется слуга-негодяй.

– А как же Блюкастл, Вилли? Ведь сэр Роджер…

– Оставьте, Пит! Заладили, как попугай: сэр Роджер, сэр Роджер! Я ничего еще не решил. Хотя, впрочем, свою выгоду упускать не намерен.

Пилсборн обиженно засопел и в сердцах хлебнул прямо из кувшина. Кося на барона внимательным черным глазом, горбун неторопливо прохаживался по зале.

* * *

Отложив тетрадь, мистер Пайнсон налил себе коньяку и выпил. Затем он собрался было продолжить чтение, но, услышав многозначительное покашливание гостя, распахнул свои голубые глаза. Сэмюэль Бэрбидж не без интереса поглядывал на бутылку.

– О Господи, мистер Бэрбидж! – воскликнул нотариус, поспешно наполнив рюмку писателя. – Сам не знаю, что со мной происходит.

– Два черпака в ослиную глотку! – С комичной торжественностью писатель поднял рюмку. Осушив ее, он встал и подбросил в камин полено. – А разъясните-ка вы мне, милейший мистер Пайнсон, в какую же это эпоху произрастают ваши бароны, горбуны и разбойники?

– Ну, с большой точностью определить, конечно, нелегко…

– Хоть приблизительно.

– Приблизительно… это происходит в эпоху рыцарских турниров и крестовых походов.

Для Сэмюэля Бэрбиджа это было уже чересчур. Он подозрительно посмотрел на чудаковатого нотариуса, но честные глаза последнего исключали намек на розыгрыш.