Легенда о Тиле Уленшпигеле и Ламме Гудзаке, их приключениях отважных, забавных и достославных во Фландрии и других странах

– Известно всякому и каждому, что государь страны поставлен Господом Богом как властелин и глава над подданными, ради защиты и охраны их от всяких обид, притеснений и насилий, подобно тому, как пастух должен быть стражем и защитником стада своих овец. Известно также, что подданные не созданы Господом для потребы государя, ни для того, чтобы покоряться ему во всём, что он прикажет, – будь оно благочестиво или греховно, справедливо или несправедливо, – ни для того, чтобы рабски служить ему. Но государь для того есть государь над своими подданными, без которых он не существует, чтобы править ими согласно закону и разуму; чтобы охранять их и любить, как отец любит детей, как пастырь свою паству, жертвуя жизнью для их защиты. Если он этого не делает, то уже не государем должно его почитать, но тираном. При помощи наёмных солдат, призывов к крестовому походу, булл об отлучении король Филипп бросил на нас четыре иноземных армии. Какое надлежит ему наказание по законам и обычаям страны?

– Да будет низложен! – отвечали господа чины Генеральных штатов.

– Филипп преступил свои клятвы, он забыл об услугах, которые мы ему оказали, о победах, которые мы помогли ему одержать. Видя наше богатство, он отдал нас в жертву вымогательствам и грабежам членов своего испанского совета.

– Да будет низложен как неблагодарный и разбойник, – отвечали господа чины Генеральных штатов.

– Филипп поставил в важнейших городах страны новых епископов, пожаловав им в удел владения богатейших аббатств; с их помощью он ввёл испанскую инквизицию.

– Да будет низложен как палач и расточитель чужого достояния, – ответили господа чины Генеральных штатов.

– Дворянство страны, видя это насилие, вошло в 1566 году с прошением, в котором умоляло государя смягчить свои суровые указы, особенно относящиеся к инквизиции. Он отверг просьбу!

– Да будет низложен как тигр, неутолимый в своей жестокости! – отвечали господа чины Генеральных штатов.

Письмоводитель продолжал:

– На Филиппа падает чрезвычайное подозрение в том, что он, через посредство членов своего испанского совета, был тайным подстрекателем уничтожения икон и разгрома церквей, чтобы, ссылаясь на преступления и беспорядки, двинуть на нас иноземные войска.

– Да будет низложен как орудие смерти, – отвечали господа чины Генеральных штатов.

– В Антверпене Филипп учинил избиение граждан, разорил фландрских купцов и купцов иностранных. Сам он и его испанский совет дали тайные распоряжения, по коим некий Рода, заведомый негодяй, получил право объявить себя главою грабителей, собирать добычу, пользоваться его именем, именем короля Филиппа, для того чтобы подделывать печати большие и малые и вести себя как его правитель и наместник. Это доказано перехваченными и находящимися в наших руках королевскими письмами. Всё произошло с его согласия и по обсуждении в совете Испании. Прочитайте его письма; он одобряет в них то, что произошло в Антверпене, признаёт, что этим ему оказана им самим намеченная услуга, обещает отблагодарить, приглашает Роду и прочих испанцев следовать далее по тому же славному пути.

– Да будет низложен как разбойник, грабитель и убийца, – отвечали господа чины Генеральных штатов.

– Мы не хотим ничего, кроме сохранения наших вольностей, мира честного и твёрдого, свободы умеренной, особенно в деле веры, относящейся до Господа Бога и совести. Мы не получили от Филиппа ничего, кроме лицемерных договоров, служащих семенем раздора между областями, для того чтобы поработить их одну за другой и истощить, подобно Индийским владениям, грабежом, конфискациями, казнями и инквизицией.

– Да будет низложен как убийца, замысливший погубить страну, – отвечали господа чины Генеральных штатов.

– Он выпустил из страны всю кровь при посредстве герцога Альбы и его клевретов, Медина-Сели, Рекесенса, – злодеев, заседавших в советах государственных и областных; он требовал непреклонной и кровавой жестокости от дон Хуана и Александра Фарнезе, принца Пармского – и это также явствует из его перехваченных писем. Он объявил принца Оранского изгнанным из империи, подкупил трёх убийц в ожидании, пока подкупит четвёртого; покрыл страну крепостями и замками; сжигал мужчин, закапывал живьём женщин и девушек, получая после них наследство; задушил Монтильи, Бергеса и прочих дворян, вопреки своему королевскому слову; убил своего сына Карлоса; выдав свою беременную любовницу, донью Эвфразию, за принца Асколи, он отравил последнего, чтобы обогатить своё незаконное отродье наследством принца; издал против нас указ, коим объявил нас всех злодеями и изменниками, потерявшими жизнь и имущество, и совершил неслыханное в христианской стране преступление, смешав невинных и виновных воедино.

– По всем законам, правам и привилегиям да будет низложен, – отвечали господа чины Генеральных штатов.

И печати королевские были сломаны.

И солнце сияло над землёй и морем, наливая золотые колосья, золотя виноград, разметая по каждой волне жемчуга, драгоценный убор невесты Нидерландов – Свободы.