Легенда о Тёмной Принцессе

Я прекратила спарринг, опустила руки и голову. Мои плечи поникли.

— Я не могу развеять эту тьму. Я боюсь, она поглотит меня.

— Корявая, неужели ты собралась ныть? Прямо тут, при мне? Да ты никак страх потеряла, даже руки опустила, подставляясь под удар.

Я поняла, что глубоко внутри себя улыбаюсь. Мои слова заставили вернуться прежнего Виктора. Возможно потому что я открылась перед ним, показала слабину. Значит не всё потеряно и возвращение памяти, вовсе не значит изменений во всём. Что-то останется прежним.

Тренировки проходили вяло, поскольку нам не хватало для них места, а покидать квартиру было запрещено. Виктор говорил, что любая новая облава может стать последней, особенно теперь, когда я вновь отказалась общаться с Дмитрием.

Мои видения учащались, но все они были больше бессвязными картинками или же воспоминаниями о людях, которых я не знала. Ничего примечательного. Но головная боль с каждым днём усиливалась, не давая покоя. Я стала чаще закрываться в комнате и вновь ставить щит, чтобы меня никто не беспокоил, если новое видение наступит неожиданно. В один из дней, я проснулась от такой звенящей боли, что желудок скрутила тошнота. Я вскочила из постели, рывком открыла дверь и почти падая, дошла до туалета. Меня вывернуло наизнанку, но в этот момент спазматическая боль чуть спала. Я почувствовала, что кто-то взял мою огромную копну рыжих волос и стал поднимать их, убирать от лица. Это была Эви. Она ласково гладила меня по голове:

— Что-то не то съела?

Я отрицательно покачала головой и содержимое моего желудка вновь попросилось наружу. Когда меня отпустило, я ответила:

— Это головная боль. Мигрень.

Минут через десять мне стало легче. Тогда я стала умываться, а Эви принесла мне таблетку. Полуживая я вернулась в комнату, закрыла дверь, поставила щит и уснула крепким сном. Меня вновь затянуло в видения.

Воспоминания. Часть I

Когда картинка стала более чёткой, я поняла, что я вновь нахожусь в академии. На мне были всё те же простые хлопковые рубашка и штаны, и если бы мы не шли по тропинке утопающей в тени, то я бы умерла от жары. Но не это волновало меня сейчас. Я шла следом за графом и угрюмо рассматривала его спину. Мне нравилось каждое его движение: такая была в них сила и уверенность. Он выглядел опасным. Должно быть, он хорошо умел драться. Но я знала, что и сама была не промах, особенно с мечом в руках. Но вот в рукопашной битве мне было его не одолеть, я была в этом уверена. Территория академии была огромной. Пройдя мимо фонтана, мы свернули правее, уходя под огромные ивы. Ветки деревьев были выстрижены таким образом, что ограждали аллею лёгкой вуалью.

— Слева учебные корпуса. Никого нет во дворе, поскольку все сейчас на занятиях. Мы идём к жилому комплексу. Здесь множество корпусов, все они распределены по уровням. Ближе к центру, корпуса самых сильных учеников. Ближе к лесу, самых слабых.

— Отстойники, — угрюмо буркнула я. Мне приходилось играть подростка, что давалось мне с трудом, но я была уверена, что справляюсь, — Вы отправляете таких как я на отшиб.

Он даже не обернулся, хотя мне очень хотелось этого:

— Для того чтобы у таких как ты было больше стимула развивать свои силы и менять образ жизни. Всё как в реальном мире.

Я скрестила руки на груди. Раньше я бы никогда не показала своих эмоций так явно, но не тут. Я была сиротой, диким волчёнком, который ничего не знал о правилах приличия. Сдержанность, не мой конёк. Это заставило меня горько усмехнуться. Моя мама вечно повторяла мне, что у меня не бывает полутонов. Я либо скрытна и холодна, либо крушу всё как ураган. Она часто повторяла, что с таким характером мне никогда не найти мужа. Всё это звучало глупо, я ведь знала, что мужа мне нашли, когда я была ещё совсем ребёнком и вряд ли кто-то стал бы смотреть на мой темперамент.

Дома отличались не только месторасположением. Дома для сильнейших учеников походили на роскошные особняки. Постепенно они становились менее и менее приметными, пока мы не дошли до небольших, трёхэтажных домиков, выкрашеных в светло-салатовый цвет. Стоило отдать должное, пусть здесь не было такого же лоска, но дома выглядели опрятными и уютными. Никто не собирался ущемлять тех, чьи способности оказались слабее.

Я проследовала за ним на третий этаж, по белоснежной, деревянной лестнице и крайняя комната оказалась моим новым пристанищем. Он опустил ручку вниз и дверь поддалась. Это его удивило. Мы зашли в небольшую, светлую комнату. Здесь поместилось две односпальные кровати, над обеими было по окну, между ними, в углу, стояли тумбочки. Единственный письменный стол был завален девичьим хламом, а из шкафа буквально вываливалась разнообразная одежда. Я заметила, что дверь из этой комнаты вела в такую же небольшую ванную комнату, с раковиной, душем и туалетом. На одной из кроватей, на стёганом, лоскутном одеяле, сидела девушка, скрестив ноги. Она красила ногти лаком и замерла, когда кто-то вошёл в комнату. Род приподнял одну бровь:

— Кис? Почему ты не на занятиях?