Легенда о Тристане и Изольде

И поехал пан Трыщан в чистые дубровы искати битвы, бо от неколку дней жедал того, а Ижота рекла Брагини: "Поехал пан Трыщан битвы искати и там мусит несколко ран мети, а того былия мало, чым раны лечыти; а так поехати мне або тобе зелья того искати". Рекла Брагиня: "О почстеная пани, не слушыт тобе мимо мене ехати, а хотя бы ми и далеко морем и сухом ехати, я поеду не толко до чыстых дубров и далей прынести зелье пану Трыщану. Але прошу тебе, пошли со мною двух витезей, абы ми которого прысловя {ущерба;} не было". Ижота казала позвати двух хлопов и велела им вбратися у зброю, а кгды с я они убрали, рекла им: "Поедьте с тою девкою и там загубите ее на смерть, а я за то вам упрошу короля, абы вас поставил витезми". А коли прыехали в чыстые дубровы и мыслили много, говорены: "Тая панна много послужыла пану Трыщану у граде Бияну у Орлендэи, она ест мудра и хитра; споведаймо мы то ей, чого для поехали есмо, может-ли то она вчынити, яко быхмо были просты от карности {наказания;} и она от смерти?" И они рекли: "Ведаеш ли, панно, што маеш от нас смерть?" Она рекла: "Не могу ничого з вами мовити, докул не вижу парсун вашых". И они зияли гелмы и указали ей парсуны, и она познала их Брагиня, што они поехали || для ее смерти, и рекла: "Не смейте иного вчынити, одно л. 45 об. што вам казано; а коли хочете, можете быт просты от греха и учынити прыказане пана нашего". Они рекли: "О добрая панно, для того есмо тобе споведали, што быхмо просты от греха, а ты от смерти". Девка рекла: "Поведете мя на роспутие чыстых дубров, ест оно древо велми красно, где завжды много лютых зверей, к тому мя древу прывяжыте, нехай от зверей умру". А для того рекла, иж мало того, штобы не был витез пры том дереву. И тые хлопи прывели ее и привезали к тому дереву и позирали на вси стороны, откуль тые зверы прыйдут, и вбачыли, иж едет красный Паламидеж Ануплитич {62}, а за ним его слуги. Исполнила Брагиня серца веселя, иж познала красного Паламидежа; и взрел Паламидеж и рек своим: "Не стало ми ся на мою мысль, я был для того поехал, абых от руки пана Трыщановы вмер, аж его самого смерть поткала, бо коли бы был пан Трыщан жыв, не стало бы ся то Брагини". Рек ей: "Помилуй тебе бог, панно, якою смертью пан Трыщан згиб? Бо если бы он был жыв, не стала бы ся тобе такая легкост". И она рекла: "Рыцэру, я тя знам, иж ты храбрый рыцэр Паламидеж, сын короля Ануплита, набольшый непрыятель пану Трыщану. Так бых не погибла от лютых зверей, як есми не видела веселыпого пана Трыщана, як вчора был, и поехал в чыстые дубровы битвы искати з добрыми витезми, иж того давно жедал". Рек Паламидеж: "Што за выступ {проступок} твой пред красною Ижотою, иж еси в таковой муцэ?" И она рекла: "Опрости мя от древа, я вам повем". Паламидеж отвезал ее от древа и рек: "Поведай, панно". Она рекла: "Для того ми ся то стало: пошла есми з своею госпожею з одного кролевства у другое, она понесла свой один цвет, а я мой другий цвет, и ходили есмо морем и сухом; идучы по мору, пани моя утопила свой цвет, а я свой не втопила, и она поставила мой цвет, где бы мело быти цвету ее место, и за то ми ся тое зло стало". Паламидеж рек: "Ведает ли то пан Трыщан?" И она рекла: "Не ведает". И он рек: "О добрая панно, ты много послужыла пану Трыщану, а мне еси много выступила, а коли семи тебе опростил от смерти, послужы ми". И она рекла: "Кождый рыцэр годен чети зычыти витезем и паннам". Паламидеж рек: "Поедмо с нами в Корноваль и поведай ми обычай вашого пана короля Марка". И она || рекла: "Добрый ест обычай нашого пана: коли прыйдут л. 46 витези на господу а поведать королю Марку, иж прыехали витези з-ыное стороны битвы искати, повинен им кождому король послати конь и зброю, если будут свое кони потрудили, нехай ся на свежых збодают {испытают}". Паламидеж рекл: От чого таковый обычай вставлен, занюж тот обычай ест короля Артиуша, который ест всим королем коруна по всим чотыром сторонам?" И она рекла: "Тот обычай въставлен, коли прышол пан Трыщан из Орлендэи в Корновалю". А за тым поехал Паламидеж в Корноваль. Паламидеж рек: "Панно, хотел бых я, абы мя не ведали, хто есми и откуль до часу". И коли прыехали на господу рыцарскую, тогды ему прывели коня и зброю прынесли и рекли: "Вы есте витези, прышли есте битвы искати?" Паламидеж рек: "Явне; ест ли тут пан Трыщан?" Они рекли: "Поехал в ловы". Паламидеж рек: "А мне его поведали у дубровах". Они рекли: "Поехал был битвы искати з великими рыцэры и добыл тых рыцэров". И пытал Паламидеж: "Не ранен ли велми?" Они рекли: "Ранен, але не велми". Пытал их Паламидеж: "Борздо ли мает прыехати пан Трыщан?" Они рекли: "Не ведаем, если бы ся ему там битва нашла, и он бы змешкал, иж он ест всим витезем коруна, которые милуют нашого пана короля Марка". Паламидеж был о том велми весел, што ему тут не споведали Трыщана, и вышол перед господу и видел тры панъны, а они идут по улицы, говоречы: "Велит король витезям и девкам к собе прыйти ув-обецный палац". Рек Паламидеж Брагине: "Што ти ся о том видит?" Она рекла: "Видить ми ся, што государ король хочет о мне пытати". И он рек: "Коли мне час вдарыти чолом королю?" И она рекла: "Коли ся сойдут витези до короля ув-обецный палац". Он рек: "Милая панно, пилнуй того". А потом рекла Брагиня Паламидежу: "Час тобе чолом вдарыти королю Марку". И он пошол, а с ним его витези. А так прышол красный Паламидеж з двема мечы, с чорным щытом у обецный палац ик королю Марку и поклонился; король его прывитал велми цудне, а потом рек король: "Хто-бы мог ведати, якою смертью згибла девка Брагиня, я бых его даровал велми много, а хто-бы ее споведал жывую, за што бы его рука сягнула, || то бы ся ему не заборонило". Паламидеж почал ему л. 46 об. поведати о короли Артиушы. Король Марко исполнил серцо веселей и велел прынести шахы, рек Паламидежу, абы играл с ним. А коли сели играти, рек король Паламидежу: "Так ти я говору, рыцэру, што нихто ся мне не противит в шахы играти". Рек Паламидеж: "Я вем, королю, што еси пан хитрый, але коли хочеш играти о тое, который з нас выиграет, по што ся его рука хватит, нехай собе озмет". И на то оба прызволили, и выиграл о тое Паламидеж и рек: "Королю Марко корновалский, ты-с рек: "Хто бы вам поведал о жывоте девки Брагини, по што бы того рука сягнула, то нехай озмет", а еще еси рек, хто бы з нас кого в шахи поиграл, за што ся рука его хвитит, нехай озметь. А большая ест реч вера кролева, нижли кролевство его. Дай ты мне красную Ижоту, а я тобе дам девку Брагиню". Король рек: "Где ест?" Он рек: "На моей господе". И рек Паламидеж своему витезю: "Прыведи Брагиню". И витез ее прывел; а коли видел ее король Марко, велми был весел и рек одной девцэ: "Пойди, мов Ижоте: нарежайся, поехати маеш с Паламидежом". А красная Ижота рядилася велми тихо, ожыдаючы, штобы прыспел пан Трыщан, не смел бы Паламидеж о том ни поменути. А так прышла цудная Ижота пред короля, и рек корол Марко: "Рыцэру, ото-ж ти пани". Паламидеж исполнил серцэ весельем и вздал фалу богу и подяковал королю Марку за Ижоту. Цудная Ижота рекла: "Витезю, коли мене мои грехи дали за короля Марка корновалского, он велел мене тобе дати, ты сам ведаеш, што еси служыл у моего отца тры годы для мене, не мог еси мене выслужыти, але коли мя еси достал так борздо у короля Марка, подмо ув-оную цэрков и кленимся богом, абы не оставил один другого до смерти". О том был Паламидеж велми гневен и рек: "Подмо, пани". И прыехали к цэркви, Ижота зъседъшы и ушла в цэрков первей Паламидежа; а были в той цэръкви ремяные лествицы долов {вниз} спущены, Ижота полезла по тых лестницах до окна верхънего, и коли была у окне, узволокла лествицу к собе; а за тым вшол витез Паламидеж || Ануплитич у церков велми весел. А коли л. 47 Ижоту свою видел у окне цэрковном, был велми смутен и рек: "О почстеная пани, чого для то чыниш? Злезь долов и кленимося один другому богом, абы не оставил один другого до смерти, а сама еси то рекла, пани, я тобе говору верою витезскою: коли мне тебе дал король Марко, не хочу поехати без тебе". И рекла Ижота витезю: "Поедь з богом, иж ест витези у короля Марка, которые поехали у ловы, а коли тя найдут пры их цэркви, будеш мети моцную битву". Паламидеж рек: "О почстеная пани, я не боюся ни одного витезя, коли ми тя дал король Марко". Тогда погледела Ижота куды поехали витези, и вбачыла, аж едеть к церкви пан Трыщан; бо тот обычай мел Трыщан: коли ехал до двора, або з двора, завжды заеждчал к той цэркви. Ижота рекла Паламидежу: "Витезю, едь с богом, едеть на тя витез". Паламидеж рек: "Пани, што мя страшыш витезем? Не будь один, нехай будут два! Пани, сойди долов, поехати тобе со мною". Ижота рекла: "Витезю, поедь с богом, витезь едет к цэркви витезьским обычаем, стережыся вдару оного витезя". Паламидеж рек: "Не будь один, нехай будут тры, пани; злез долов, и кленимося, як есмо рекли". Рекла Ижота: "Витезю, поедь от цэркви, дойдеш сорому от вдару другого витезя, бо вже витез близко цэркви, которы на тя едеть". Паламидеж рек: "Не буд один, будь их десеть, прыймам верою витезскою ждати тебе тры дни и тры ночи, а не хочу ехати без тебе". Рекла Ижота Паламидежу: "Не тры, не два, один Трыщан едеть". А Паламидеж въскочыл на коня и побег што наборъздей мог, бо ведает, иж умеет Трыщан с копем на кони. И видел Трыщан, где побег витезь от церкви, и познал по знамени и скочыл што наборздей мог и не догонил, вернулся, бо ему конь был спрацован у ловах. А коли прыехал пан Трыщан до цэркви и видел цудную Ижоту и розгневался велми, а не хотел для Паламидежа пытати, одно рек: "Всядь, пани, на коня и едмо до короля Марка". Ижота рекла: "Не годит ми ся ехати ик королю, иж ме отдал Паламидежу". Трыщан рек: "О почстеная пани, як то може быт, штобы тебе дал Паламидежу, || иж король Марко любит л. 47 об. всякое розличное веселе?" Ижота рекла: "Трыщане, коли бы ему мило веселе, як бы мене дал еждчалому рыцэру?"