Легенда о Тристане и Изольде

239. Когда я увидел всех четырех распростертыми на земле так, как я о том речь веду, я также весьма разгневался и стал готовиться к бою. Но другой рыцарь, что был вместе с Тристаном, узнал меня и попросил воздержаться от боя, однако я не послушался его, в чем тут же и раскаялся, ибо он в этой схватке сбросил меня с коня. И я тотчас же признал, что, без сомнения, вы самый благородный и добрый король после короля Артура, ибо столь любим своим рыцарем и вассалом может быть лишь наиславнейший король в мире. И тогда я попросил рыцаря явить любезность и назвать свое имя. На что он учтиво ответил мне: "Знайте, мессир рыцарь, что я прихожусь племянником королю Марку и ношу имя Тристана Корнуэльского, товарищ же мой зовется Ланселотом Озерным". Услышав эти имена, я отдал их обладателям низкий поклон. Вот так, сир, как я и поведал вам, довелось мне увидеть, сколь преданно Тристан сражается за вас. И после того поднялся я на коня и ехал с ними чуть ли не до полудня, и по дороге спросил Тристана, намерен ли он вернуться в Тинтажель, на что он ответил, что не намерен, ибо знает, сколь несправедливо и незаслуженно вы ненавидите его. И я стал упрашивать его поведать мне, чем вызвана ваша ненависть, но он отмалчивался и не говорил ничего, кроме того, что едет ко двору короля Артура вместе с мессиром Ланселотом".

240. Едва Блиоберис окончил свое повествование, король стал горько вздыхать и корить себя, говоря: "О, бедный король Марк, злосчастнейший из королей, ты заслужил сию злую напасть, ибо своею рукою безжалостно изгнал из своего королевства того, кто защищал твою честь, - цвет рыцарства и украшение твоего рода! О, злой Андрет, лишь по твоему наущению решился я на мерзкое это деяние. Ты же не сделал бы и шага для меня, а Тристан своею жизнью пожертвовал ради меня. О, мессир Блиоберис, стыд и позор мне, виновен я перед Тристаном, а он сразился за меня после того, как я предал его. Ах, милый друг, укажите мне, где я могу теперь сыскать его, дабы примириться с ним. И за оскорбление, что я нанес ему, я готов отдать ему все, что он пожелает, пусть даже захочет он стать моим господином, я подчинюсь его воле". - "Сир, король мой, - сказал Блиоберис, - вижу я, что вы раскаиваетесь в содеянном и хотите покончить миром ссору с доблестным рыцарем, который повсюду прославляет ваше имя. О, сир, призовите же скорее Тристана, оставьте его в своем доме и любите как самого себя, ибо только чести себе этим прибавите. Я же, со своей стороны, обещаю, видя доброе намерение ваше, употребить все свои силы, дабы упросить Тристана вернуться к вашему двору. Вы же напишите ему самое учтивое и ласковое письмо, какое только возможно, а дальнейшее предоставьте мне".

241. Король горячо его поблагодарил и сказал, что напишет так, как тот ему советует, и притом столь доверяет рыцарю, что даже не станет запечатывать письма. И он встал и направился в свои покои. Королева же долго еще беседовала с Блиоберисом о Тристане и Ланселоте, забавляясь их приключениями. И весьма радовалась она тому, что между королем Марком и Тристаном будет заключен мир. А Блиоберис Ганский оставался в Тинтажеле до тех пор, пока не залечил свои раны заботами прекрасной королевы. Но здесь я и оставлю их, дабы вернуться к моему повествованию.

XIX

242. Как Тристан и Ланселот прибыли в аббатство, что неподалеку от Тинтажеля, и как они пришли к королю, а также и к королеве, и были узнаны королевою, но никак не королем.

243. Итак, согласно преданию, после того как три монаха расстались с Блиоберисом, они достигли упомянутого аббатства, где аббат, увидев их в тех одеждах, которые они носили, весьма изумился, но, едва заметив брата-монаха из Оливье Вермейль, он пришел в себя и оказал ему самый ласковый прием, ибо любил и почитал его приора. И стал потихоньку выспрашивать у него, кто эти монахи, что путешествуют вооруженными, а тот рассказал ему всю правду и еще показал ему письма. Когда аббат из Тинтажеля прочел их от начала до конца, то проникся таким почтением к своим гостям, что даже предоставил в их распоряжение весь монастырь, разрешив делать там, что им будет угодно. И ввечеру им приготовили роскошный ужин и пышные спальные покои, а утром они встали и пошли в часовню, а потом, после мессы, монах из Оливье Вермейль сказал, что пора его благочестивым братьям отправиться вместе с ним в Тинтажель. Тогда сели они на коней и, прикрыв капюшонами лица, доехали до дворца короля Марка. Где и поднялись по ступеням в тронный зал.