Легенда о Тристане и Изольде

(Битва Трыщанова з Брунором) И взял щыт и сулицу и скочыл к нему, а он к нему, и вдарыл один другого так моцно и прыкро [601]

, аж оружые и щыт им выпадали з рук, и ранилися оба и пали с коней. Трыщан был ранен не глубоко у бок, а Брунор был ранен у перси велми глубоко, и сулицы поламали, и вынемшы мечы, почали ся рубати велми моцно. Брунор познал по вдарцах, иж Трыщан один от добрых витезей, и почал ся силити, и рубал один другого велми моцно и велми часто, кождый рубал оберуч [602]

, бо им обема о горло шло. И познал Брунор, иж Трыщан большый над него витез, для того ся покрывал мечом, абы ся Трыщан упрацовал, але то не могло быти, и трафлял Трыщана тяти в голое место, але Трыщан на то был добрый мистр, вмел ся стереч. И рубалися великий час и были оба ранены и вмордовалися [603]

, иж потреба им было отъпочынути; и отступил один от другого, и стали, възлегшы на щыты и на мечы, гледечы один на другого, и стояли великую филю. Рек Трыщан: "Пане Бруноре, я тебе мам велми за доброго рыцэра и велми вмелого, и для того тобе прыяю [604]

, то бог ве, не рад бых, абысь мел загинути; але прошу тебе, если можеш оставити тую битву з моим почстенем и вызволенем тое дружыны, я рад оставлю, абы ты не вмер". Рек Брунор: "Мы есмо на том местцу, либо ты мене забеш, або [л. 38 об.] я тебе, або оба будем мертвы, инак не може быти". Рек Трыщан: "Где ест ненавист, там милости нет, и коли-ж так, варуйся мене". И почали ся рубати, и вси ся им дивовали. И наконец Брунор не мог стерпети, пустил щыт и меч, и сам на землю пал. Рек Трыщан: "Або вже больш не можеш?" И Брунор рек: "Рыцэру, так ти отпускаю тую битву, не мей ми за зле, иж не чыню по воли, бо не могу". Рек Трыщан: "Я тя хочу пожаловати, дай ми свой меч и мов: "Побит есми". Рек Брунор: "То бых был злый человек, коли бых рек то своим езыком, што-б было з моею легкостю; не дай того бог до моее смерти, которая ест близко мене!" Рек Трыщан: "Чуеш ли ся на том, што можеш жыв быти?" Рек Брунор: "Твой ми меч ни одного продлуженя [605] не дал, вжэ ест конец близко; если ми не верыш, тепер же сам узрыш". И то рекшы, пустил душу.