Легенда о Тристане и Изольде

Ответ королевы Геньевры королеве Изольде Корнуэльской

Моя госпожа, моя сестра, хотя бы только ради того, чтобы исполнить свой долг, в тот же день, когда Паламед Язычник[806]

принес мне о вас новости, открыв мне свою любовь к вам и уверившись в искренности моей, мне следовало бы послать к вам одну из своих девиц, дабы отблагодарить вас за ваше доброе ко мне расположение, или, по крайней мере, для того, чтобы, уклоняясь от злословия некоторых хулителей и избегая опасной зависти, оправдать данную мне репутацию, подтвердив ее моим письмом, и разрушить (быть может) тайные намерения завистников. Но я все мешкала вам написать, покуда ваша любезность и великая учтивость меня к этому не принудили и не приневолили; к тому же и не имею я ни возможности, ни желания медлить в деле, от которого ни одна знатная дама не должна отказываться, то есть в утолении вашей скорби и мучений, слишком жестоких для вас, королевы, которую зову моей дорогой сестрой и подругой, более восхваляемой и знаменитой красотой, чем любая другая на земле. И то, что вы мне пишете о своих делах, оказывает мне честь и делает меня самой счастливой и довольной из всех смертных. Кроме того, поскольку небеса пожелали и позволили нам узнать, что Амур относит меня к числу своих особенных любимиц, я, служа на земле тому, кто. не имея себе равных среди людей по своему оружию и любезности, не может быть признанным служителем смертной женщины, а только возлюбленным высочайшей из богинь, не могу и не имею права вас отвергать. Но хотя я и любима, счастлива и нахожусь на вершине блаженства, нельзя мне, увы, не испытывать тревоги, ибо дела житейские так хрупки и изменчивы. И кроме того, лишая меня радости, одолевает меня досада и заставляет вчуже сетовать на ваши несчастья. Однако я все же уверена, что они должны обратиться в радость, и очень скоро, и вы, дошедшая до предела в своем горе, должны быть в этом уверены, если то, что нам предписано — верно. Я так полагаюсь на верность и честность вашего друга, что и сама мысль, будто он может оказаться столь низким негодяем, не должна у вас даже возникать. Ведь судя по тому, что мне известно, вы были любимы очень преданно, а первая же обида заставила вас поверить сомнительному слуху, и вы жалуетесь и теряете надежду не меньше, чем если бы знали это наверняка или если бы в этом уверились. Вы еще не знаете, что ссоры влюбленных только разжигают и изощряют то божественное и бессмертное пламя, которое питает наши души. Надейтесь же, сестра моя, и вы утешитесь в этой малой и легкой скорби, да сохранят вас блага и богатства, дарованные вам Амуром: ведь эта печаль мимолетна и долго тянуться не может. Изольда, по правде сказать, не такой ваш Тристан невежа, и потом он так вас достоин, что согласился бы страдать (если только ему не воспрепятствовала какая-нибудь извинительная причина), как надо признать, страдал и раньше, лишь бы только не разгневать вас и не доставить вам ни малейшей печали и кручины. И в это я вас умоляю поверить.

Остаюсь ваша добрая сестра и лучший друг,Геньевра, королева Британии.