Легендариум. Тайна темного принца.

Похороны бабушки состоялись неделю назад. Ха, тогда я нашла решение, как справиться с горем. Мне показалось очень логичным самой заняться организацией похорон, украшать зал ее любимыми ромашками, заказывать белые шторы. Ник и Дариан не мешали мне, хотя не понимали моего порыва. И вот, вешая очередную белую ленту на стену в главном бальном зале замка Бастиона, я поняла, что все это тщетно. Она мертва. Она не увидит. Ей все равно.

Не помню, как папа снял меня со стремянки. Если верить ему, то он просто отнес меня в комнату, уложил, и магией заставил уснуть.

Это был единственный срыв, по крайней мере, на людях. Я даже траур не надела. С тех пор мне все кажется бессмысленным. Ночью я оплакивала Летти и взрослого Уилла из будущего, днем скорбела по бабушке. На похороны я не пошла, и осталась сидеть с малышом братиком, который постепенно сам учился сидеть.

Потом ко мне пришел глава Совета, и сказал, что Шелкопряд в завещании оставила все мне, дом с Лондоне, нашего слугу Ренальдо, кабинет, и свою должность. Далее был странный тест на способности, после которого меня признали сильнейшим членом совета. Кажется, даже было посвящение.

Родители сказали, что гордятся мной. Обнял Дариан. Тетя чуть не заплакала.

Самой страшно, как мне все стало безразлично.

— Ты спасла так много жизней, — сзади неслышно подошел Вестер, и сжал ладонь у меня на плече, — гораздо больше, чем потеряла.

Я еле удержалась от усмешки. Даже не обернулась.

— Только спасла я много незнакомых жизней. А потеряла самых дорогих.

В последнее время он не находил для меня слов, и мог только молча сидеть со мной часами в комнате.

— Не хочешь, кстати, в лазарет к Луизе? Она постепенно начинает приходить в себя, после… воскрешения.

Даже после нашего в Тейлором «чуда» она еще долго была в бессознательном состоянием. Ее постоянно заставляли спать. Были опасения, что рассудок к ней так и не вернется, но когда она увидела Альберту вместе со своей старшей сестрой, приехавшей из человеческого мира, она вдруг молча заплакала и улыбнулась. Хотя говорит она еще редко, и сама никуда не встает.

— Мне надо навестить лондонский дом, забрать оттуда кое-какие вещи. Ждите меня там. Ты пойдешь к брату?

На этот раз я все-таки взглянула на парня.

Ему тоже не очень-то весело было в последнее время. Тейлора хотя сразу не приговорили к смертной казни, но и в заточении мало радости.

— Был уже. Он держится. Буду ждать тебя у Луизы.

Поцеловав меня в щеку, он оставил меня одну.

Я незамедлительно открыла портал и шагнула в него.

На этот раз я не задала маршрута и застряла в межпространствии, надеясь снова увидеть там Шелкопряда. Но меня ждала только белая, беззвучная пустота. Надо в Лондон, бесполезно тут терять время.

Город как всегда пасмурный и дождливый. Я открыла скрипучую кованую калитку, и по каменной дорожке прошла к особняку. Дверь внезапно распахнулась передо мной сама.

А, нет.

— Мисс Джо, давно вас не было, — в идеальном костюме, в перчатках, встретил меня Ренальдо, и поклонился. Наш вечный дворецкий. Я никогда не задумывалась, почему он не стареет. Уже семнадцать лет прошло, а он все такой же молодой, с тех пор как я сама себя принесла в этот дом.

— Да, согласна, — я прошла в дом, он снял с моих плеч плащ, и повесил его на крючок. Хорошо, что я захватила с собой теплую одежду.- Так все-таки ты тоже магическое существо?

Дворецкий уже приготовился идти делать чай.

— Я служу госпоже Шелкопряд с тех пор, как она заняла эту должность. И должен сказать, годы вашего детства были самые захватывающие из всей службы. Так что я рад перейти к вам во служение.

Очень исчерпывающий ответ.

— А если я отпущу тебя?

— Меня просто передадут во служение другому магу. Могу ли я проявить свое эгоистичное желание остаться с вами, мисс Джорджиана?

Еще одно головная боль. Надо познакомить их с Люциусом, папиным демоном.

— Хорошо, будь добр, сделай чаю. Считай, что это твое первое поручение в это должности.

— Будет сделано, — он снова поклонился и ушел на кухню.

Я поднялась в комнату бабушки. В свою комнату даже заходить не хотелось. Этот дом стал по-настоящему холодным без нее. Даже ее кабинет, с письменным столом, и кучей засохших цветов, оставшихся без ухода, а может погибших от печали о хозяйке, стал чужим. А я любила в детстве сидеть тут.

Я провела рукой по ее столу, которого касались ее руки.

Внезапно что-то внутри стола щелкнуло, и какой-то механизм вытолкнул один из ящиков наружу.

Я наклонилась и увидела в нем толстую книгу в красивом, словно старая библия, переплете, с большой надписью золотыми металлическими буквами посередине: «Странница»

Бабушкин почерк.

Я взяла ее в руки, и сев на стул, осторожно открыла.

Со страниц посыпались фотографии, и разлетелись по полу.

Это же мои, детские.

Вот бабушка купает меня. Вот я пошла в первый класс. Вот мы с Лили, совсем маленькие.

Я подняла все фотографии, а эту перевернула.

«Мои принцессы», — было подписано сзади.

Интересно, она все знала? Обо мне и Лилии?

Да, впрочем, сейчас это уже неважно.