Легендарные характеры

- Почему?

- Зенон искусный художник, ни слова об этом; но он в вере нашей не крепок, он в постоянном общенье с людьми разных вер и ты имя его можешь увидеть на исподах различных кумиров, - крокодилов мерзостных, страстного ибиса и быка с чёрным пятном и коней фараона; при том Зенон часто бывает ленив: он не поспевает к общей со всеми молитве, в день недельный; когда много заказов, он одинаково трудится, будто как в будень; он живёт без жены и нимало не занят тою мыслию, чтоб учредить себе семью или удалиться в пустыню, а он охотно разговаривает с посторонними женщинами, которым он нужен, и угождает их суетности.

- Может быть всё это правда, - отвечала гостья, - но быть может и то, что всё это не так важно, как тебе кажется.

- Ах нет, госпожа, - что уж касается степени важности в вере, то ты поверь, что нам это ближе известно.

- Я и не спорю, - отвечала Нефорис: - так и должно быть, чтобы вам всё было лучше известно, но услышите и то, что я знаю о вере Зенона.

- Что же тебе стало известно?

- Мне известно, что Зенон покорил себя воле Учителя вашего, которого все вы зовете сыном вашего Бога, и при мне показал такую силу любви к его слову, какой, может быть, никто из вас не видел.

Епископ попросил её, чтоб она рассказала, что такое она видела, и Нефорис с полною откровенностью рассказала ему всю соблазнительную сцену, которую она устроила художнику из желания иметь от него искусный убор на голову.

Старец всплеснул руками. Ему было известно, что златокузнец недавно окривел на один глаз, но он не знал, отчего это случилось с Зеноном. Услыхав рассказ красивой Нефоры, епископ понял всю трудность борьбы, которую одолел художник, и дал цену его поступку. Он благодарил гостью и сказал ей:

- Верь, прекрасная госпожа, это никогда не позабудется в нашем народе, что ты пожалела о нас и не скрыла этого происшествия, которое при совершеннейшей красоте твоей для всякого должно быть удивительно, и я согласен с тобой, что Зенон доказал свою веру своим послушанием: я сейчас пошлю звать его, чтоб он сдвинул гору.

В тот же час от епископа пошли за Зеноном послы, чтобы он немедленно явился, а антиохийская модница, рассказав свою тайну и тайну Зенона, ушла, чтобы с ним тут не встретиться. Ни епископ, ни бывшие при нём люди не уразумели настоящих намерений гостьи. Египтянка Нефора, растлившая ум свой в Антиохии на безумных пирах в роще Дафны, не знакома была с состраданием, но мстила Зенону за его равнодушие и нарочно выставляла его на самую ответственную роль, в которой он должен быть народом осмеян.

Кривой златокузнец не скоро пришёл из своего загородного дома, а когда пришёл и епископ рассказал ему, что от него требуется, чтоб он сдвинул гору, то он этому очень удивился и отвечал:

- Господи, боже мой! Что только я слышу! Или вы это вздумали в шутку, чтобы посмеяться надо мной!

- Как! - отвечали ему: - да ты разве не знаешь, какое над нами случилось бедствие?

- Скажите скорее! Я живу далеко и от молвы городской в стороне, и ничего не знаю.

- Наш правитель велел нам для испытания веры нашей, чтобы мы сдвинули с места гору Адер.

- О, боже великий! Кто ж это должен исполнить?

На это все вдруг ему ответили:

- Ты!

Художник подумал, что он ослышался, и воскликнул:

- Что? Я не слышу, что вы сказали?

Но народ ещё громче вскричал в одно слово:

- Ты, Зенон, ты сдвинешь гору!

Зенон закрыл себе ладонями уши и стоял в молчании минуту, а когда открыл слух, - опять оглушил его тот же самый крик:

- Ты, Зенон, сдвинешь гору!

- Так это не в шутку на меня возложили?

- Да, Зенон, да! Ты это сделай. Мы все тебя просим.

Зенон покачал головой и сказал:

- Кто научил вас задавать мне такую задачу? Неужели я во всей общине всех лучше верю, и нет человека, которого смелее можно бы выставить на такое великое дело - испытание веры.

А епископ ему отвечал:

- Напрасно, Зенон, ты стараешься спрятаться за своё смирение! Мы сами считали тебя в вере некрепким, но узнали одну твою тайну и теперь переменили своё мнение. Ты напрасно будешь отговариваться: ты один можешь сдвинуть гору.

- Но объясните мне... о какой такой моей тайне вы говорите!

- А отчего ты потерял глаз?

- Глаз?

- Да!

Зенон смутился и поник головой.

- То-то и дело, - сказал ему, ударяя его по плечу рукой, епископ: сюда приходила красивая госпожа и всё про тебя рассказала. В тебе природа повинуется Богу. Мы знаем теперь, как ты освободил себя от соблазнов, входивших в сердце твоё через глаз: ты его выколол. Не марай себя ложью, скажи нам: так это было?

- Так, - уронил тихо Зенон.

- Я стар, но не даром я избран в епископы: я понимаю, какое ты сильное одолел искушение. Вере твоей больше нельзя да и не должно таиться; как старший в общине нашей, я совлекаю с тебя тёмный хитон твоего смирения. Отселе ты, Зенон, должен просиять всему миру и спасти нас перед издевающимся гонителем.

Кривой художник очень долго отказывался, но епископ не освобождал его от трудного послушания, а видя его непреклонность, сказал людям, чтобы все люди Зенона просили, и те все стали плакать, бить себя в груди и громко кричать: