Легендарные разведчики - 2

В МН расшифровывается трагически просто: высшая мера наказания. Расстреляли. Был Вольдемар Иванович комиссаром Всероссийской чрезвычайной комиссии Кронштадтской крепости, крупным партработником в Ленинграде и даже делегатом XVII съезда партии. Она, партия, и кинула его в 1934 году в начальники отдела Балтийского государственного морского пароходства. В октябре 1937-го Вольдемара Абеля исключают из партии с формулировкой «за политическую близорукость и притупление бдительности», 10 ноября 1937 года арестовывают и постановлением «двойки» (Ежов, Вышинский) от 11 января 1938 года приговаривают к смерти. В верхнем углу списка приговоренных синим карандашом подпись: «КВМН» и «И. Сталин». И через семь дней, 18 января 1938 года Вольдемара Абеля и еще 216 человек, членов «контрреволюционной латвийской националистической организации», не стало. Тела сбросили в котлован Левашовского кладбища в Ленинграде.

Такова судьба брата. И как же понятна строка, собственноручно выведенная Рудольфом Ивановичем в автобиографии:

«В 1938 году в марте м-це уволен из органов НКВД в связи с арестом моего брата Вольдемара».

Чуть позже уволили и приговорили к расстрелу и непосредственного начальника Рудольфа Абеля — Якова Серебрянского. Он «оказался врагом народа и шпионом сразу двух стран Франции и Англии». Приговорен к вмн. Однако приводить приговор в исполнение почему-то не торопились. Серебрянского содержали в тюрьме на Лубянке. И в перерыве между допросами к нему обращались за консультациями: лучшего специалиста, чем «шпион» дядя Яша, в органах не было.

А Рудольфу Абелю пришлось немало поскитаться: в 1938 году в 38 лет он — стрелок военизированной охраны. Поработал — и увольнение. Дали устроиться цензором. В отличие от практически всех уволенных ему даже положили крошечную пенсию. А дальше, как и у Вильяма Фишера, предложение вернуться в НКВД. 15 декабря 1941 года, когда немца от Москвы немного отогнали, Абель вновь встал в строй — и опять в невидимый.

Думаю, это произошло раньше — в конце сентября. Вернули, а приказ, не до того было, не подготовили. Без опытных работников Службе разведки приходилось сложно. Оправданный Яков Серебрянский пытался вернуть многих: не получилось, потому что уже расстреляли.

Хорошо, что вспомнил хладнокровного латыша Рудольфа. В обязанности дяди Яши, которого самого вернули на должность начальника 3-го отдела Четвертого судоплатовского управления прямо из лубянской тюрьмы, помимо прочего входили диверсии, вербовка агентуры, подготовка агентов для глубокого оседания, заметьте, не только в Германии, но и в государствах Западной Европы, а также… Соединенных Штатов. Смотрели далеко. Своим замом по 3-му отделу Серебрянский и взял майора Абеля. Всем не уничтоженным и таким нужным предстояла огромная рисковая работа. И они вкалывали.

Существует подробно выписанная сказочка о школе диверсантов, созданной Вильямом Фишером в районе Куйбышева. Повесили даже талантливо выполненную мемориальную доску. Ничего подобного. Историки запутались в именах. Школу, где молодых людей учили на диверсантов и радистов, создал Рудольф Иванович Абель, а приписали ее создание Фишеру. А Вильям Генрихович действовал в то время под Москвой. Его подопечными стали в основном антифашисты, коммунисты-иностранцы, бежавшие из оккупированной Гитлером Европы. Надо признать, что немногим из заброшенных в Германию или Австрию удалось дожить до Победы. Гестапо было безжалостно.

Далее опять много неясного, чему никогда не сделаться слишком понятным. Хотя «Аттестация от 16.04.45» заполнена вроде бы понятными, однако недосказанными фразами:

«Обладает одной из специальных отраслей агентурной оперативной работы. Тов. Абель на практической работе успешно выполнял порученные ему ответственные задания».

Видимо, Абелю доверяли. Впрочем, и тут «подвели» родственники. О них Рудольф Иванович пишет начальству:

«В отдел кадров НКВД СССР.

Рапорт.

Довожу до сведения, что на временно оккупированной немцами территории Латвийской ССР в г. Риге остались проживавшие там мои родители и младший брат.

О судьбе моих родных мне ничего не известно.

Зам. нач. 3 отделения 4 управления НКГБ СССР, майор Госбезопасности Р. Абель».

К счастью для майора, он был крайне нужен:

«…С августа 1942 г. по январь 1943 г. находился на Кавказском фронте в составе опергруппы по обороне Главного Кавказского хребта. В период Отеч. войны неоднократно выезжал на выполнение специальных заданий».

И ключевая фраза, дающая ответ на вопрос, чем же он хотя бы приблизительно занимался:

«Выполнял спецзадания по подготовке и заброске нашей агентуры в тыл противника».

Здесь можно предположить, лишь предположить, что в немецком тылу действовал сам Абель и — еще одна гипотеза — вместе с Фишером. По некоторым неофициальным и документально не подтвержденным сведениям, Вильям Генрихович Фишер еще в период войны время от времени работал под фамилией Рудольфа Ивановича Абеля.